Правда мне удалось узнать и кое-что
ещё. Через месяц как меня сделали фрейлиной, верховный лорд Даэрга
посетил Радужный дворец. Мне посчастливилось с ним не просто
столкнуться, но и прикоснуться к нему.… Тогда-то мой план и нашёл
для себя крепкое основание.
Рассудив, что Ашер не поверит пустым
уверениям, я сделала так, как меня учил старейшина Лейланд. Положив
свою руку поверх горячей руки принца, заглянула в его поражённо
распахнувшиеся глаза и начала мягко говорить:
– Я видела портрет вашей матери – вы с
ней очень похожи. Именно вы, Ашер, живое напоминание о ней и для
скорбящего отца вы можете стать утешением. Ведь, правда в том, что
вы совсем не виноваты в случившемся. – Стоило это озвучить, как на
меня вдруг накатило странное чувство. Не сразу его распознав, чуть
погодя поняла – это облегчение, и оно принадлежит не мне, а принцу.
Поддавшись некому порыву, я искренне улыбнулась и закончила: –
Знаете, что-то мне подсказывает, что ваш дед просто ждёт знака от
вас. Некого доказательства, что ваша мать живёт в вас.
Мои слова были чистейшей правдой. В
душе верховного лорда Даэрга тлела надежда, что его внук не похож
на своего отца, а ещё там пылала вина – глава семьи не смог
защитить дочь и не посмел забрать с собой внука. По крупицам собрав
информацию, я поняла, что его убедили, будто Ашер сам не хочет с
ним знаться. Почему подобное случилось? Так ведь ничто не мешало
императору приказать сыну избегать собственного деда.
– Не более чем пустые догадки, – глухо
ответил Ашер неотрывно глядя на наши руки.
– Вот и узнаем. Главное не
встречайтесь лично до тех пор, пока мне не удастся снять с вас
клятву. Считайте это страховкой.
Ответом мне стал долгий взгляд, после
которого крайне задумчивый Ашер не прощаясь покинул комнату. Только
после этого я позволила себе сесть в кресло и немного побыть слабой
женщиной на территории врага.
***
И вот опять день начался с того, что
меня попытались подставить. При том дважды.
– Что это? – холодно спрашиваю, глядя
на заказ принцессы.
– Парюра из красных алмазов, –
бессовестно отвечает мне камеристка. Она, во-первых, посмела
принять товар от ювелира без одобрения фрейлины, отвечающей за
гардероб, то есть меня, и, во-вторых, вздумала нагло
врать.
Переведя угрожающий взгляд на женщину,
что тут же поспешила гордо вздёрнуть курносый нос, я
протянула: