– Юичи! – голос тёти Мэй загремел у самого моего уха, и тут же вслед за ним раздался звонкий шлепок оплеухи.
Мой дурной сон, моё видение подёрнулось белесой дымкой… И та поверхность омута, что ещё недавно казалась недостижимо далёкой – вдруг прыгнула в мою сторону с яростью дикого зверя.
Поддавшись сиюминутному порыву, я потянулся к этой спасительной грани, и уже почти достал её самыми кончиками пальцев, когда…
Чьи-то ледяные пальцы сошлись на моей щиколотке, резко дёрнув вниз, и почти тут же от места этого касания начали растекаться по моей ноге ноющие ниточки колючего холода. И само содержимое омута – его тяжёлые, недвижимые воды – начало поглощать меня, тянуть в пустоту без времени и чувств… В самый низ. В самый, самый низ этой бездонной водяной могилы.
Из последних сил я опустил голову, чтобы посмотреть вниз – на того, кто тянул меня к верной смерти – но тут громоподобный шлепок пощёчины раздался вновь, и весь мир перед моими глазами, искусственный, вымышленный мир сновидения треснул от края до края, точно лист измятой бумаги, и разлетелся на тысячи крохотных частей.
Издав гортанный вопль, я распахнул глаза и задёргался на месте, до сих пор ощущая на своей ноге касания неведомого существа. Впрочем, одним этим мои ощущения не ограничивались: вернувшись в тесную каморку главы Дома Нагато, я словно бы свалился туда из перевёрнутой вверх ногами проруби – и глотал воздух с тщанием настоящего утопленника, при этом, не стесняясь бешеной дрожи во всём теле.
Но… Как же так вышло?.. Что вообще могло произойти?.. И почему же?..
– Юичи! – тётя Мэй придвинулась ближе – так, словно моё пробуждение её злило куда сильнее, чем радовало. Значит, в действительности её беспокоило что-то другое?.. Не моё болезненное забытье? – Ты вообще в своём уме?!
– Что?.. – я невольно отпрянул назад, но только с грохотом ударился о заднюю стену палат. – Что… случилось?..
Взгляд мой метался по тёмному помещению – в нём как будто бы ничего не изменилось, разве что свет фонаря стал намного тусклее, и в нём уже нельзя было различить каких-либо точных деталей.
– Как ты мог?! – в голосе женщины послышался страшный, серьёзный надрыв. Та явно находилась в шаге от настоящей истерики, и держалась из последних сил за те крупицы здравомыслия, на которых сейчас и был выстроен наш скомканный диалог.