Лене шел уже двенадцатый год, когда она обратила внимание на новенького мальчика, которого перевели в их детдом из другого учреждения. Он был не по годам рослый, крепкий паренек с правильными чертами лица, ямочка на подбородке придавала ему выражение мужественности, светлые волосы были аккуратно причесаны. От мальчика исходил тот ореол таинственности, который так привлекает противоположный пол. Когда Лена узнала, что мальчишке всего девять лет, она разочарованно хмыкнула и перестала обращать на новенького внимание. Тем более что он был очень молчалив, замкнут и ни с кем не шел на контакт. Спустя месяц за ним прочно закрепилась кличка «Герасим». Однако вскоре он снова завоевал всеобщее внимание обитателей детского дома, когда в новом турнире, организованном Сергеичем, наголову, вдребезги разгромил всех участников, в том числе и шестнадцатилетних парней. А уж они то считали себя королями древней игры после года занятий с Иваном Сергеичем. Лена Зимина после последней партии новенького, подошла к нему и без обиняков заявила:
– Меня зовут Лена. Давай дружить?
Протянула парню свою ладошку. Новенький молча пожал ее, встал из-за стола, внимательно посмотрел ей в глаза. Лена вздрогнула.
– Саша. Савельев. Давай.
И он повернулся, медленно пошел из спортивного зала, провожаемый десятками взглядов. Рядом с Леной стоял мальчик ее возраста, ревниво наблюдавший за этой сценой.
– Подумаешь, чемпион… Наш Иван Сергеич наверняка его легко обыграет! – заявил он, наблюдая за реакцией Лены. – Верно?
Последнее слово было обращено к преподавателю шахмат. Взоры всех детей теперь были устремлены на Сергеича. Тот пожал плечами, улыбнулся.
– Обязательно сыграю с ним. Но немного позже…
И тоже вышел из зала.
Глава 3. Хождение по мукам
Люди в зрительном зале шахматного турнира слились в своем ожидании очередного хода Савельева в единый нетерпеливый и своеобразный организм, который шумел, несмотря на запреты арбитров, вздыхал, спорил, возмущался, замирал в восхищении от замысла юного игрока. На десятом ряду особо выделялся вертлявый молодой человек, который недавно получил оплеуху. Он завладел вниманием своих соседей и горячо доказывал бесперспективность атаки белых фигур. Саша несколько раз бросал взгляд в ту сторону. При этом его глаза сужались от злости, но никто, кроме соперника Савельева, не замечал этого. Но и он, этот маститый гроссмейстер, тонкий психолог, даже близко не догадывался, какие посторонние мысли сейчас бродят в голове у мальчика.