Вернулся к девице, сел рядом — знал, что с тем, кто
уже на краю находится, рядом надо быть — и принялся
ждать.
***
— Хозяин, явились наконец! — Огневик искристым шаром
вкатился в покои хозяина вулкана, даже не постучав.
— Стряслось чего? — Уже спросив, Редрик и сам
осознал, что стряслось. Огневик почем зря никогда не паниковал. А
сейчас искры от него так и сыпались. Такое бывало только от
большого волнения.
— Невеста ваша! Того-самого… совсем плоха.
Ничего больше не объясняя, дух припустил в покои
напротив, Редрик за ним последовал, сам себе не смея признаться,
что сердце тревожно застучало.
В жарко натопленной комнате, в постели металась в
бреду Лисса. Волосы спутались, платье к телу прилипло, на щеках
румянец чахоточный проступил. Редрик ближе подошел и понял, что
хоть глаза у девицы открыты, а смотрит мимо, его не
видит.
Шевелились красные губы — да ведь кровь на них! — и
Редрик наклонился, чтоб услышать:
«Только бы до обряда дожить, только б
дожить…»
— Давно такая? — спросил Огневика.
— Да вот как вы одну-то ее оставили, так в бреду и
мечется, — укорил дух. Редрик даже бровь вздернул. — Что делать-то,
хозяин? Не ровен час... того-самого...
Но Редрик не слушал. Увидел на столике у кровати
ополовиненный бутылек.
— Ты принес?
— Нет. Девицы это. Говорит, лекарь с собой дал, —
пояснил Огневик.
Хозяин вулкана бутылек в руки взял, повертел его,
пробку открутил, понюхал, нахмурился, а после одним верным
движением — Огневик и охнуть не успел — забросил бутылек в камин.
Ярко полыхнуло пламя, слизнув подношение.
— С ней будь, — велел удивленному духу.
Не слушая, что там Огневик вслед трещит, прошел в
яблоневый сад. Луна ярко светила, будто помогая, потому без труда
отыскал белые, уже закрытые на ночь головки ромашек у дальней
стены. Хмурился, срывая цветы.
Голос знакомый в самые
уши будто шептал, откуда-то издалека, из запрятанного вглубь памяти
прошлого: «Пей-пей, касатик. Ромашка завсегда помогает, моя
мамка так говаривала, а уж она-то знала, травница была умелая. И от
боли головной этот чудо-цветок, и от бессонницы, и от ожогов, и от
кашля… Вот выпьешь отвар и тебе легче станет… Пей-пей…».
Когда набрал достаточно, прошел на кухоньку, загремел
котелками. Нашел подходящий, зачерпнул воды из бочки, покрошил
цветы ромашки в котелок и поставил в печь. Закипал он уж больно
медленно, и Редрик в нетерпении пальцами пошевелил, посылая
огненный луч. Варево в котелке вмиг закипело. Разнесся по кухоньке
ароматный травяной запах.