Зачем он пришел? Что ему нужно? Разве мало того, что моя жизнь
висит сейчас на ниточке именно по его вине? Или Змея послали
собственноручно меня убить? Все эти вопросы я задала вслух, не
особо надеясь на ответ. Но Змей все-таки ответил:
- Не глупи. Хотел бы убить – убил бы сразу.
- Тогда зачем ты здесь?
- Не поверишь – хочу помочь. Дать, так сказать, наставление. –
Воин протянул мне фляжку.
Первым порывом было отказаться, но разум взял верх над
неуместной гордостью. Я с жадностью припала потрескавшимися губами
к горлышку, глотая холодную воду.
- Почему ты меня не убил? - прокашлявшись, выдохнула я.
- Я не обязан отвечать на этот вопрос.
- И все же?
Змей нехорошо прищурился. Несколько длинных мгновений он молчал,
впившись взглядом в мое лицо. Когда я уже подумала, что он не
ответит, Змей произнес.
- Ты похожа на мою сестру. Нет, не внешностью, - предугадал он
ее мысли, - силой духа. Она тоже не умела сдаваться…
- Не умела…
- Она умерла, - припечатал Змей. - Отбор совсем скоро.
Повернись! – приказал воин, а когда я неохотно повиновалась, собрал
мои растрепанные волосы в тугой узел и заколол острой и в то же
время толстой шпилькой. – Помни: оружием может стать что угодно,
если правильно рассчитать силу и место удара.
Он отступил от меня на шаг, и я поняла, что снова осталась одна.
Змей ушел, скрывшись в подпространстве.
Обхватив себя за плечи в тщетной попытке согреться, я задумалась
над его словами. Интересно, что же произошло с семьей Змея и как
умерла его сестра? Тоже на Отборе или еще до того, как он
мальчишкой попал в стены Храма? Но вряд ли я когда-нибудь найду
ответы на эти вопросы. Мужчина казался слишком скрытным, чтобы
делиться с кем-то из посторонних свои прошлым. А я, как ни крути,
для него пока тоже никто…
Не успела я толком обдумать его слова, как замок на двери
щелкнул, и в камеру хлынул свет. В проеме стоял ассасин.
- На выход, - скомандовал он и чуть отодвинулся, давая мне
возможность выйти из камеры.
Путь по лабиринтам Храма мне запомнился плохо. Все, что уловил
взгляд – идеально гладкие стены, редкие чадящие факелы и
молчаливого ассасина, который порой подталкивал меня в спину, чтобы
пошевеливалась.
Наконец, я очутилась на свежем воздухе и огляделась. Покрытые
снегом шапки гор утопали в багровом свете. Солнце садилось за
горизонт, лениво спускались сумерки. Куда ни кинь взгляд, везде
возвышались горы, и не было ни одного деревца, на котором можно
переждать опасность. Однако же то тут, то там виднелись пеньки, и я
поняла, что всю растительность здесь вырубили специально.