Сейчас Альбина ушла вниз –
проконтролировать, чтобы все были сыты (вернулись мужчины с
оврага). Между прочим, раньше я за ней не замечала особой
хозяйственности. Как бывает, люди меняются…
Вот сижу, над Альбиной подшучиваю, а
сама-то хороша– еле
сдерживаюсь, чтобы тоже туда не побежать. Наверно, все-таки пойду,
узнаю, как там дела».
Илья
За дверью мерно тарахтел
дизель-генератор. Там же в коридоре, чтоб не мешала своим грохотом,
крутилась шаровая мельница. Я некоторое время прислушивался к этому
технологическому шуму, который так мешал и раздражал в прошлой
жизни, а вот теперь, поди ж ты, казался таким до боли
родным.
Хорошо, что на складе оказался этот
генератор с базы отдыха. Чтоб мы без него делали, даже не
представляю! Все ж мы не алхимики, чтоб химичить, как в
средневековье. Жаль только нельзя им пользоваться постоянно –
сжирает по два литра солярки в час. С такими темпами наших запасов
надолго не хватит. Хотя, что есть долго в этом мире? День прожил и
радуйся.
Я глянул температуру в термошкафу.
Красные циферки в окошке регулятора, показывали сто сорок градусов.
Открыл дверцу, пошерудил шпателем. Ну, кажется все – рассыпанный
ровным слоем по противню, порошок аммиачной селитры высох. Одев
рукавицы-верхонки, вытянул противень из шкафа и поставил на
лабораторный стол, чтоб остыл.
За соседним столом Штерн возился с
перекисью ацетона. В двухлитровом стакане с кислотами, вращался
якорек магнитной мешалки, создавая маленький смерч. Прямо в центр
этого рукотворного вихря, из мерной бюретки капал ацетон. Процесс
подходил к концу, и стакан уже был полон мутными кристалликами
выпавшей перекиси. Сам Штерн, тут же рядом промывал на фильтре
ранее полученную порцию. Что-то напевал неразборчивым
фальцетом.
– Ну что, Михаил Аркадьевич, –
спросил я его, – хватит, наверно, нам молоть-то?
– А? – увлеченный процессом Штерн,
не сразу понял вопрос. – Что вы говорите Илья?
– Я говорю, молоть хватит, наверно.
Не муку ж молем.
– Да, да, конечно, час уже
прошел?
– Да больше уже.
– Ну, тогда снимаете барабан,
заряжайте следующую партию, время дорого, – он тщательно слил
остатки воды и поставил стакан с перекисью на водяную баню. – А
хитрецы мы с вами, все-таки Илюша!
Голос у него был торжествующим. Как
же, ведь это он первый вспомнил про аммонал. Действительно, зачем
париться со сложными процессами сульфирования и нитрирования, чтоб
получить некоторое количество тротила или, прости господи,
нитроглицерина (при отсутствии опыта, это, почти наверняка,
закончилось бы взрывом), когда на складе стоят несколько бочек
аммиачной селитры.