— И навсегда отказаться от ребенка? — Грейс вскочила. — У вас
нет сердца! Вы только и можете, что искать в людях гадости.
«Заработать только определенным образом», — передразнила она. — Вы
такой же, как этот Реми! Вы…
— Вы устали, монна Амари, — холодно перебил ее Ланс. — Ступайте
домой и отдохните.
— И не затыкайте мне рот! Думаете, если прогоните меня, я
переменю свое мнение о вас? Вы жестокий, бессердечный…
Ланс подождал, пока она иссякнет. Надо признать, Грейс
действительно была начитанной. Ни разу не повториться и не
скатиться на площадную брань…
— Вы намерены продолжать практику под руководством жестокого,
бессердечного и так далее и тому подобное типа? — поинтересовался
он, когда Грейс замолчала, тяжело дыша, словно только что пробежала
пару кварталов.
Она открыла рот… и закрыла. Румянец сменился белыми пятнами.
Сообразила, пусть и не сразу, что не слишком разумно бросаться
обвинениями в человека, от которого зависит, давать ли по итогам
практики рекомендацию на последний курс.
— Да, мэтр Даттон, — пролепетала Грейс.
— В таком случае ступайте домой и отдохните, как я вам и
советовал час назад. Вернетесь через три дня. Если я обнаружу вас в
больнице раньше — уедете в столицу немедленно.
— Я… прошу прощения. — Было видно, что эти слова дались девушке
нелегко.
— Вы поняли указания?
— Да.
— Тогда всего доброго, монна Амари. Встретимся через три
дня.
Удивительно, как быстро человек привыкает к хорошему. Хватило
лишь недели, чтобы Лансу стало казаться, будто Грейс была рядом
всегда, — и как же ему недоставало ее последние три дня! Нет-нет,
ничего такого — просто привык, что есть кому подать инструменты,
провести несложную манипуляцию, заполнить историю болезни, на худой
конец. Недоставало ее вопросов. А еще, оказывается, он привык
проговаривать свои действия вслух, и пару раз Ланс ловил себя на
этом.
Так что, снова увидев девушку, он расплылся в улыбке, как
мальчишка. Грейс обдала его холодом, и улыбку пришлось пригасить.
Все еще злится…
Додумать он не успел.
— Помогите, кто-нибудь! — раздался из коридора мужской голос с
характерными рычащими нотками.
Грейс вылетела из кабинета, Ланс вышел следом.
— Папа, поставь меня! — послышался другой голос, такой же
рычащий, но звонкий и ломкий. — Я отлично себя чувствую!
Ну да. Отлично. В нос шибанул запах гниющей заживо плоти.
Здоровенный оборотень держал на руках еще одного — тоже взрослого,
но поменьше и полегче, и затравленно озирался по сторонам. Расцвел,
увидев Берта, выскочившего раньше Ланса.