Нет, мне надо съезжать, причём, срочно. Больше я этого не выдержу. Я думала, что у моего терпения нет срока давности. Оказалось, что два года в одной квартире без родителей — более чем достаточно. Соберу все шмотки и сниму себе квартиру. Так будет правильно.
Но вначале сделаю самую большую ошибку в жизни. И не буду о ней сожалеть. И наплевать, если после этого Марат окончательно отвернется от меня. Мои губы расползаются в грустной усмешке.
А если и отвернется, значит, это к лучшему.
***
К задуманному я готовлюсь тщательно. Собираю свои вещи в чемодан, чтобы в случае чего быстро смыться. Захожу в секс-шоп, закупаюсь всем необходимым. Подгадываю момент, когда Марат остается один и засыпает.
Я долго смотрю на него, спящего. Любуюсь тем свободным, даже милым лицом, которое он никогда мне не показывает. Выдыхаю глубоко, собирая нырнуть в свою глупость, как в ледяную прорубь.
Мягко подхожу к нему, осторожно беру за руки. Наручники, отороченные черным мехом, надежно приковывают его запястья к железному витиеватому изголовью кровати.
Гашу свет, оставляя лишь легкий огонек ночника. Включаю тихую музыку.
Марат ворочается на кровати, судя по всему разбуженный звуками музыки. Улыбаюсь, глядя, как он хмурит брови спросонья, чувствую, как сердце пойманной птицей бьется в грудной клетке. Но назад дороги нет — это я понимаю, когда он открывает глаза и с недоумением смотрит на меня:
— Садо… Ты что здесь делаешь… — он дергает руками, вскидывает голову вниз, и я слышу, как он вскрикивает: — Это что еще за дерьмо?! — Затем переводит на меня взгляд, наполненный гневом: — Это шутка, что ли, такая? Освободи меня немедленно!
— Что тебя не устраивает? — развожу я руками и выхожу из тени полностью, так, что он может рассмотреть меня всю.
А посмотреть есть на что — недаром я львиную долю вечера убила, прихорашиваясь. Черные длинные волосы, которые я обычно убираю, сейчас распущены и густым водопадом вьются по плечам вплоть до самой поясницы. Карие глаза подкрашены, губы я оставила без помады. Коротенький клетчатый топ с черной кружевной отделкой не прикрывает пупка и тазовых косточек, как и сосков, которые острыми кончиками трутся о материал.
Юбочка такая коротенькая, что едва прикрывает попку, облаченную в трусики танго. Я поворачиваюсь по часовой стрелке, чтобы Марат смог со всех сторон меня рассмотреть. Он, конечно, рассмотрит не только попку, но и болезненную худобу, а также кривоватые ноги. Ну да, еще мне некуда деть длинноватый нос, как и собственный характер, острый и вредный, но обойдется.