- А кого, простите, она должна
узнавать, если прошло четверть века, и ты из её девичьей памяти
давно уже выветрился, как ветерок в поле. У вас интимная близость
была?
- Нет. Только целовались, - потупился
Сергей. – За грудь её держал.
- Это не в счёт, - отмахнулся
Егорович. – Вот если бы у вас был хотя бы секс, она тебя бы
запомнила на всю жизнь как первого мужчину, а так… Подумаешь,
невинные поцелуи. Не забывай, что у неё теперь любимый муж, дети и
внуки. А ты кто? Просто мимолётное увлечение молодости. Вот если бы
ты не пропал, и отношения продолжали развиваться, тогда…
Егорович на миг задумался и развёл
руками.
- Впрочем, вот это-то как раз и есть
пресловутая петля Мёбиуса, так называемый парадокс в горизонтальной
восьмёрке континуума времени. Иными словами, взаимозаменяемость
одного пространства на другое.
- Ну, хорошо, - помедлив, не сдавался
Сергей. – Есть же ещё Валька!
(Оба, разумеется, не знали, что
Валентина уже давно нет в живых. Серёгиного друга поглотили лихие
девяностые).
- А что, Валька?
- Найду сначала его, а уже с ним
пойдём к Маришке. Я им напомню за базу, за локомотив…
- Им же после нас память стёрли,
забыл? И не факт, что Валентин тебя тоже вспомнит спустя тридцать
лет. История, похожая на Маришкину: был когда-то приятель в юности,
затем пропал куда-то. Как думаешь, будет его память хранить
тридцать лет юношеские шалости, которые вы проделывали? Уверен, что
нет. У вас есть какая-нибудь совместная фотография?
- Нет, - растерянно и ещё больше
потупившись, ответил Сергей. – Как раз хотели на её день рождения
сфотографироваться в парке, а тут Валька с тем своим звонком
нагрянул. А дальше завертелось-закружилось, сам помнишь…
- Тогда вообще забудь, раз даже
снимка общего нет, - хлопнул Егорович дружески по плечу. – Тешь
себя тем, что она помнила тебя первые пять лет, потом вышла замуж,
родила детей, и ей уже было не до воспоминаний молодости.
Единственный выход, это, как говорил сам Тимофей Фёдорович, нас
вернут назад в тот же день воскресенья, прежде чем мы вляпались во
всю эту историю с каретами и базой. Но это, опять же, будет
упираться в парадокс петли Мёбиуса…
Ещё какое-то время они беседовали,
затем Егорович отправился спать, а Сергей продолжал долго сидеть за
столом, смотря печальным взглядом на догорающую свечу. В углу, на
лавке Дима с Толиком устанавливали какую-то новую программу в
компьютере, и он им не мешал.