- Я еду к вам домой. Возьмёте на
месяц?
Егорович на миг растерялся, но тут
выпалил Серёга, который сразу обрадовался, что пошлют не Берию с
Абакумовым или их помощников.
- Конечно! – вскричал он, едва не
хлопая в ладоши. Егорович тоже мысленно поаплодировал столь
удачному выбору там, у них, «наверху».
Власик закурил и с хитрецой
осведомился:
- А назад вернёте? У меня вроде как
семья здесь… да и Хозяина охранять нужно.
Затем выпили по второй, и беседа
перетекла в дружескую форму общения.
С генералом было легко и уютно. Он не
расспрашивал о проекте, не удивлялся возможности путешествовать во
времени, не интересовался ядерным потенциалом державы XXI-го века,
но, очевидно, уже знал всё из тех материалов, что они с собой
привезли. Рассказав вкратце о себе, он расспросил Сергея и
Егоровича об их жизни в том, своём мире, а пока слушал их историю
присоединения к проекту «Петля Мёбиуса», Валечка ещё дважды меняла
им столовые приборы, подкладывая на тарелки то те, то иные
деликатесы.
Сергей рассказал о Маришке, об их
пребывании в XVIII веке, а Егорович восторженно восхвалял Тимофея
Фёдоровича, с которым генералу предстояло познакомиться. Под конец
вечера уже играли в шахматы и, казалось, знали друг друга целую
вечность – настолько он был общителен и дружелюбен. На удивление,
личный охранник вождя абсолютно не пьянел, хотя они уже приговорили
вторую бутылку «Белого аиста», а он, в отличие от друзей был
совершенно трезв.
- А знаете, кого изначально хотели
посылать вместо меня? – спросил он с лукавой улыбкой.
- Неужели Абакумова? – ужаснулся
Сергей. – Берию-то не пошлют, его портреты у нас знают, ему бы
трудно было посетить наше время инкогнито.
- Правильно, - кивнул Власик. – Ни
того, ни другого.
- Хрущёва, что ли? Так этого тем
более знают, поскольку он после Сталина будет править страной.
- Мы уже знаем, - хмуро ответил
генерал. – Сейчас только этим и занимаемся, что изучаем вырезки,
журналы, газеты и фильмы вашей эпохи. Иосиф Виссарионович ходит
неделю сам не свой, - понизил он голос до шёпота, кивком головы
указывая на стены. – Что-то обдумывает, замышляет, а вот что, мне
пока не известно.
- Он уже знает дату своей
кончины?
- Знает. Но хранит молчание.
Затем, встрепенувшись, более весело
гаркнул на всю комнату6
- Ну, так что? Не догадались?