Зато я кардинально изменил свой
имидж. Решил отказаться от пацанского стиля. Никаких больше
спортивных костюмов и блатных кепок. Нормальные джинсы, рубаха,
куртка, тем более снова похолодало. И тяжёлые ботинки с выступающим
рантом. При моём везении лишнее оружие не помешает, а в савате
удары ногами наносятся именно рантом, и эффект от них не хуже, чем
от кастета. Им, кстати, тоже зачастую пользуются, как и ножом, и
тростью. А что поделаешь, если это боевое искусство выросло из
уличных драк, где правил не было, зато на кону стояла жизнь. И
пусть мой тренер тяготел больше к спортивному савату,
облагороженному и охолощённому, основы он не забывал. Тем более что
я на ринг не рвался, а вот научиться по-настоящему работать против
вооружённого противника или нескольких врагов было весьма
интересно.
Не знаю, почему я сразу не попытался
использовать этот вариант, может, просто инертность мышления нового
тела. Я, кстати, заметил, что иногда веду себя именно как
подросток, а не как взрослый мужчина, которому не должно быть дела
до детской возни и прочего. Ан нет, вторая молодость даёт о себе
знать. Плохо это? Я так не думаю. И даже пытаться исправить что-то
не собираюсь. Особых косяков за мной нет, а зачем портить себе
лучшее время жизни взрослыми проблемами? Я и так делаю для этого
более чем достаточно. Пусть останется место для беззаботной
глупости и ошибок.
— Семён, ты на дискотеку в школе
сегодня идёшь? — толкнул меня в плечо Ромка, словно подслушав мои
мысли. — Или будешь отбиваться от коллектива?
— Ты чего-то конкретно хочешь, или
так, чисто интересуешься? — я даже не оглянулся, размахивая
советским флагом. — Только учти, даже если приду, танцевать с тобой
не буду. Как парень ты нормальный, а вот как баба, уж извини,
полный ноль.
— Чего? — подзавис Ерёмин, пытаясь
понять, о чём это я, а мне захотелось отвесить себе леща, да
побольнее, чтобы уже выбить эту гомодурь, которую здесь тупо не
воспринимали. — Ладно, пофиг. Я просто хотел тебя попросить, как
комсомольца и энергета, помочь присмотреть за порядком.
— В дружинники, что ли, вербуешь? — я
мысленно перевёл дух, благодаря бога за наивность местной молодёжи.
— Не боишься волка в овчарню-то пускать?
— Дружинниками будут десятые
одиннадцатые классы, — покачал головой комсорг. — Я неофициально
тебя прошу чисто присмотреть, чтобы никаких эксцессов не случилось.
А то в прошлом году к нам сто тридцать вторая школа вломилась,
такая драка была.