Вдавив кнопку домофона, я с силой пнул железную дверь.
– Да пошли вы все!!! – заорал я в пустой подъезд.
В глазах всплыло заплаканное лицо мамы, она до последнего
держала меня за рукав куртки.
– Пусть идет! – гремел голос отца. – Но назад не
возвращается!
– И не вернусь…
Если б я тогда знал, что слова мои окажутся пророческими!..
* * *
– Лёс, Лёс, спишь что ли?
Денис резко открыл глаза. Пашка Клим теребил его за плечо.
– Блин, сколько раз говорил тебе, не буди меня
резко! – недовольно забубнил Денис, убирая руку с рукояти
топора. – Не рискуй почем зря!
– Все, можно спускаться! – объявил Пона, возвращаясь с
осмотра прилегающей к девятиэтажке территории.
Денис огляделся, смахивая со лба крупные капли пота. Солнце
почти село, но в городе по-прежнему стояла духота. Он с досадой
посмотрел на миниатюрный экран плеера – индикатор батарейки почти
на нуле. Подзарядить аккумулятор в городе, в котором нет
электричества, было невозможно, а найденных алкалиновых батареек
хватало ненадолго.
Лёс отключил устройство, аккуратно свернул наушники и, положив
все в тряпичный чехол, убрал в карман. В это время Клим и Пона были
заняты подготовкой к тому, чтобы наконец покинуть крышу, пройдя
девять, таивших в себе кучу опасностей, этажей, и выйти на улицу.
Парни сейчас выглядели так, словно собирались пройти сквозь
задымленную или сильно запыленную территорию. На обоих были
прозрачные пластиковые очки, какие используют для работы у станков.
На лице Клима – забрызганный кровью респиратор, у Поны простая
матерчатая повязка. Лёс тоже последовал их примеру, натянул
марлевую повязку и очки. Слизистую лучше держать закрытой. И это
парни знали не понаслышке. Бедный Ванек Сивый, ему было всего
пятнадцать! Денис вспомнил, как первый ударил его топором после
того, как тот, наглотавшись зараженной крови в результате жуткой
резни с живыми мертвецами, через час обратился в такого же.
– Сколько у тебя патронов? – спросил Лёс, оглядывая
тощего Клима.
– Десять.
– Лишь бы Главаря не было, – со вздохом произнес Пона,
поудобнее перехватывая биту с торчащими из нее гвоздями. – Я
так и не увидел, ушел ли он.
– Ладно, парни, пошли! – как можно бодрее произнес
Лёс, чувствуя, как сжимавшие ручку топора ладони стали
влажными. – Действуем как обычно!
На мрачной, с ободранными стенами, лестничной площадке девятого
этажа было могильно тихо, да и запах здесь был соответствующий.
Такая же картина на восьмом и седьмом.