— это никакое не вино. Это и вправду
кровь, и она пахнет лотосом.
Аромат
красного лотоса, тот самый аромат, что после кончины его несколько
недель стоял в адитуме… Откуда он это помнит?
Мысли
понемногу успокаивались и наконец потекли медлительной густой
патокой. Корабль-призрак неуверенно ложился на курс.
Удивительно, но он и вправду хорошо помнит корабли —
большие галеоны с крылатыми серебряными парусами. Не помня самого
себя, помнит пьянящее ощущение зыбкой палубы под ногами, помнит
грозную мощь океана, которую они, непревзойденные мореходы, смогли
приручить...
Чьи-то руки
выпускают край покрывала и бережно собирают неприбранные волосы:
растрепавшиеся, спутанные, они в беспорядке рассыпались по
подушкам. Так могло быть только в глубоком нездоровье, когда
больного боятся лишний раз побеспокоить, дабы не усугубить
плачевное состояние. Чужая рука случайно касается горла и цепенеет,
будто пораженная необычной беспомощностью лежащего без чувств
человека. Он ощущает прикосновение
запястья, и, кажется, на нем—ритуальный
траурный браслет? Но уже в следующий миг голову ему
осторожно приподнимают, высвобождая оставшиеся, сбившиеся за спину
длинные пряди.
— Я вижу,
ваша светлость, вы почти не хотите жить, — прислушиваясь к
прерывистому дыханию спящего, тяжело резюмировал ученик. Вот уже
много часов подряд он молча сидел подле кровати и смотрел, как
вздрагивает неспособное вырваться из тяжелого полусна тело, тихо
лежащее на простынях. — Никто не в силах запереть дух во плоти
против его желания, даже подобрав идеально подходящий сосуд. Если
бы это и было возможно, подобное насилие претит мне. Однако ваша
душа поверила моим словам и по своей воле откликнулась на зов. В
этом решении я узнаю духовную силу того, кого называли когда-то
Красным Фениксом Лианора... того, кто прежде не принимал
поражения.
Черный
перламутровый гребень мягко касается волос, и от этого проявления
заботы Элирий почувствовал вдруг желанное успокоение. Перламутр
напоминал о море. Долг ученика служить ему и быть рядом — хоть
что-то осталось незыблемым в новом незнакомом мире.
Дыхание
сделалось глубже и размереннее.
— Эти пряди
— не дивный тонкий шелк волос народа Лианора, и священная речь
ли-ан прозвучит несовершенно из уст полукровки. Всё это не может не
оскорбить ваш дух. Но умерший юноша приятными чертами немного
напоминал Учителя. Вам не придётся слишком уж ломать чужое тело:
сила вашего духа с легкостью исправит недостатки, вернет точеные
черты лика Первородного. Потерпите совсем немного, пока лотосная
кровь не созреет полностью.