Точной даты самого первого события, оставшегося в моей памяти, я, конечно, не знаю. Но судя по тому, что помню, – село, тёплый день, обилие фруктов, грузовики с солдатами, радостные люди – моё первое воспоминание связано с незабываемым, радостным событием, которое произошло в сентябре 1943 года, – освобождение Донбасса от немецко-фашистских оккупантов и вступление в Григоровку солдат Красной Армии. Было мне тогда года два. В памяти осталось – солнечный день, на улице много людей, я сижу на заборе, по дороге через село движется на запад колонна грузовых машин с солдатами. Колонна остановилась. К машинам бегут ликующие люди с радостными криками приветствий и с полными вёдрами фруктов. Люди передают вёдра солдатам в кузов машин. Солдаты с усталыми, но радостными лицами, смущённо улыбаясь, принимают фрукты.
Почему это событие навсегда врезалось в память двухлетнего ребёнка, для которого ещё недоступно было понимание огромного значения этого события? Я думаю, меня поразил вид счастливых людей, взрыв радостных эмоций, то, чего я, живший до этого только в мрачной атмосфере оккупации, раньше не видел.
Это гордое слово – победа!
После освобождения Донбасса от оккупантов наша семья опять переселилась в дом на Трудовской рудник в Сталино. Второе событие, оставшееся в моей памяти со времён войны, произошло именно там, в феврале 1945 года, когда мне было от роду 3 года и 2 месяца.
Пасмурный зимний день. Мама в корыте с деревянной стиральной доской стирает бельё. Я сижу на подоконнике и смотрю в окно. Вдруг вижу – мимо окна прошёл незнакомый дядя. Кричу маме: «Мам, к нам какой-то дядя идёт!». Открывается дверь, входит этот дядя. Мама бросается ему навстречу, объятия, слёзы радости. Оказывается, незнакомый мне дядя – вернувшийся с фронта мой старший брат Дмитрий. Его взяли в армию, когда я был совсем маленький и поэтому не запомнил брата.
На фронте Дмитрий был тяжело ранен (как это произошло, я выше писал); вернулся домой после госпиталя. Мне запомнилось, что у Мити левая рука была подвешена. Кисть этой руки, на которой были обрублены три пальца, была уже без повязки, а в зоне локтя (здесь был обрублен сустав), рука согнута и забинтована. Когда мама, чтобы сменить бинт, разбинтовала руку и стала видна ещё не совсем зажившая большая рана, сестра Валя в ужасе вылетела из комнаты. Со временем, когда рана затянулась, тонкая наружная кожица стала трескаться и отставать от тела, при этом место раны сильно чесалось. Когда Митя снимал с раны повязку и начинал осторожно очищать рану от шелушащейся кожи, Валя тоже не могла этого видеть.