– Славен Посланник!! Непобедим он, посланный Солнцем!! – взвыл жрец. – Узнайте же! Он пришёл служить Уáскару, Сыну Солнца, Владыке! Он судья Солнца неодолимый!
Мёртвых стащили в пару носилок.
Путь продолжался. Лес поредел, попятился… За стволами в конце концов показалась стена с проёмом… дальше – тоннель… Теплело, и сонный Уáскар сбросил с плеч шубу… Выезд взял влево, в новый грот, под уклон. Ускорились… Час спустя перешли на шаг, и Батаки промолвил: «Всё, Ниатуки…»
На потолке – сплошь лохмы, яркие и густые. Войско гасило чадные факелы… Появился тупик в стене. Рýми вышел вперёд стучать. За скользнувшей плитой спросили:
– Кто там?
– Великий!
Блок плавно сдвинулся, и открылся тоннель со стражею и с людьми вдали… Чкау-о близ Батаки, чтобы не слышал Макс, прогнусил:
– В Царство Красных Песков валяй. Забирай свою модницу… – жрец снял с женщины шубу, – да отправляйся. Выделят хижину… И – молчание! – Чкау-о погрозил жезлóм.
А кортеж, устремясь вперёд, вышел в правильный, циклопический зал-объём на проспект, ведший к блёклому и далёкому свету, схожему с шаром.
Всюду кварталы, низкие, плосковерхие и обшарпаны… Очень сумрачно… Толпы в шапочках, в робах серого цвета падают в ноги… Далее к свету, – тусклому шару, – всё двухэтажное, побогаче, публика ярче: в красных одеждах, в шапочках и в добротных сандалиях. Люд выкрикивал:
– Инка!! Царствуй, владыка!
Длинный проспект, коим плыл кортеж, влился в набережную вдоль речки либо канала и – в мост из бронзы, что вёл на круглую площадь-остров в маленьких зáмках. Цвет, формы, окна их различались. Призмы, цилиндры, конусы, сферы и пирамиды были зелёные, полихромные, голубые и красные. В центре высился главный дом – двухэтажный куб золота при колоннах. Идол у входа. Окна – за шторами. Плосковерхую, с балюстрадою, крышу увенчивал шпиль под «солнцем», маленьким, блёклым. Выше был копотный потолок от зала… Близ зáмков – женщины и мужчины, все в белых робах, в ярких сандалиях на платформах, уши под дисками серебра в смарагдах.
Поезд достиг моста. Взвыли дудки, грохнули бубны; знать вмиг ссутулилась.
Войско замерло. Бородатые, опустив паланкин с носилками, сбились в кучу и припустили прочь на проспект и из зала.
С охами вставши, Уáскар притопнул в плиты гранита (либо базальта) зáмковой площади и сказал Максу в комканном по обычаю стиле: