Не спеша двигаясь по расширяющейся спирали, Буль собрал
достаточно толстых сухих веток, и уже собирался возвращаться к
вещам, как вдруг услышал человеческие голоса. Своих здесь не могло
быть по определению. Поэтому, постояв, прислушиваясь, пару минут в
недоумении, Буль двинулся в ту сторону, где несколько человек не
стесняясь говорить на повышенных тонах, вели ожесточенный спор.
— Я что, сявка ему какая-то? — доносилось из-за
трех, сросшихся вершинами, елок. — Ну скажи, Коготь,
я что — так и должен это терпеть? У Карася куда
больше авторитета, чем у этого долбанного фримена,
и то он так со мной не говорит
никогда.
— Хук среди «свободников» тоже человек уважаемый, —
успокаивающе отвечал Коготь. — Погоди, недолго потерпеть
осталось.
— Ты так резко выступаешь, — подключился
третий, — потому, что до лагеря далеко и здесь никто
нас услышать не может. А «свободники» — ребята
серьезные. Здесь себя как дома чувствуют. И что
ты им собрался в открытую противопоставить?
— Да что мне «свободники»! — обозлился первый.
— Да я весь этот клан...
— Тихо, успеешь еще, — оборвал его Коготь, судя
по звуку добавив к уверенным словам увесистый хлопок
по спине. — У Карася все продумано до мелочей.
Как всю работу Хук со своими фрименами выполнит, так
и наступит наша очередь со всеми обидами разобраться.
Если не будешь горячку пороть, обещаю: Хук — твой.
— Ты так и не сказал, как мы весь это
груз выносить отсюда будем? И кто нас выведет, если «фримены»
в расход пойдут? Или одного оставим?
— Скажу. Только больше никому ни звука. Когда
к озеру выйдем, Хук попытается Палёного в клан
покойничков определить. Мы Палёного спасем, и когда
придет время с фрименами посчитаться, Палёного тоже
не тронем. Перенесем с Палёным груз подальше
от озера, в несколько заходов. Сделаем схрон.
И домой. А уж выносить за Периметр кто-нибудь
другой будет. За работу получим в пять раз больше против
обещанного.
— Ого! — повеселел третий. — Вот это дело!
— Ты обещал, Хук — мой! — заметно оживился
первый. — А с Палёным потом что?
— Да на кой ляд эта гнида потом нужна будет?
— удивился Коготь. — Перо в печень да головой
в «плешь».
Буль не понимал из разговора ни слова,
но общий угрожающий тон собеседников не оставлял никаких
сомнений в том, что к озеру вновь пожаловали незваные
гости. И намерения у этих гостей вряд ли были
добрыми. Стрелять по неизвестному и всего лишь вероятному
противнику было бессмысленно, поэтому Буль осторожно повернулся,
чтобы тихо уйти. И обнаружил, что прямо к нему
направляется незнакомец в длинном сером плаще, грязных сапогах
и засаленной кепке. Главной же деталью в костюме
небритого мужчины являлся, несомненно, автомат, ствол которого
смотрел Булю в живот. До незнакомца было шагов двадцать,
но Буль буквально спиной ощутил, что бежать бесполезно:
на такой дистанции стрелок чувствовал себя достаточно
уверенно, чтобы не подавая никаких команд, просто идти,
угрожая оружием.