Вдруг Хомяку показалось, что он услышал снаружи какой-то
звук. То ли доска скрипнула, то ли лодка шаркнула
бортом... Дисар вздрогнул. Преодолевая накативший страх,
он прошелся по дому и закрыл ставни на всех
окнах. Делал это торопливо, стараясь не глядеть
в темноту, опасаясь увидеть что-то страшное. Вернулся
на кровать уже весь в холодном поту. Хотел лечь,
но передумал и сел, прислушиваясь.
Тишина.
Давящая, вязкая... гробовая. У Хомяка пересохло
в горле. Кровь пульсировал в висках.
Когда внизу что-то гулко ударилось об одну из цистерн,
на которых покоился дом, дисар чуть не подпрыгнул
и едва сумел сдержать испуганный вскрик.
— Да это всего лишь палка, — произнес Хомяк,
пытаясь успокоить сам себя, но вышло только хуже. Его голос
так слабо и робко прозвучал в темноте, что страх
и одиночество напали на пожилого дисара с новой
силой. Для храбрости он взял в руки автомат и прижал
к груди.
Стук не повторился, но едва Хомяк расслабился, как
за стеной раздался громкий всплеск. Дисар дернулся
и до боли в суставах стиснул пальцы
на «калашникове».
Снова всплеск. Как показалось Хомяку немного ближе, чем первый.
В груди появился неприятный холодок. Следующий плеск раздался
уже рядом с домом. Потом Хомяку даже показалось, что плавучая
хижина качнулась, будто кто-то тяжелый взобрался на платформу.
Скрипнули доски настила. На лбу выступила испарина. Испуганно
вглядываясь в темноту, Хомяк судорожно пытался вспомнить:
запер ли он входную дверь на засов или сейчас ему
предстоит услышать, как кто-то заденет скамью в прихожей,а
потом тихо проскользнет в дверной проем...
Дисар снял автомат с предохранителя. Щелчок механизма
показался ему оглушающее громким. Хомяк даже зажмурился. Потом
снова широко раскрыл глаза, направил ствол на дверь
и затаил дыхание.
Полоска серебристого света, просачивающегося между неплотно
пригнанных досок, закрывавших окно, неожиданно исчезла, словно
кто-то массивный снаружи заслонил его. Хомяк весь сжался. Что-то
подсказывало ему, что если он сейчас обернется
и посмотрит на окно, то через щели в ставнях
увидит глаза ужасного чудовища, наблюдающего за ним. Мурашки
бегали по позвоночнику. Холодный пот сбегал по лицу.
— Это тучи, тучи, тучи, — забормотал он едва
слышно. — Там никого нет. Это тучи.
Через какое-то время серебристый свет снова пролился
в комнату, бледным клинком рассекая тьму. Хомяк облегченно
выдохнул, но так и не оглянулся. Он боялся
отвести взгляд от двери. Ведь необязательно, что если кто-то
проник внутрь дома, то заденет что-нибудь. Многие твари хорошо
видят в темноте. В отличие от Хомяка,
у которого уже начало резать глаза от постоянного
напряжения.