— Так она же раненая, — возмутился его подельник. – Ты видел, как она ковыляла?
— На наше счастье, Брай, на наше счастье… — мечтательно закатил глаза громила. – Что, девочка, может, обойдемся без истерик и сопротивления?
Наклонившись ко мне – так близко, что я могла почувствовать весь аромат его давно нечищеных зубов, бугай предложил:
— Нас всего человек десять – не так уж много.
И противно захихикал.
— Надоело уже заменять бабскую… чем придется.
— Бабы нынче дороги, — хмыкнул молчавший до этого третий громила. – А такая краля… Не захочешь по-хорошему — не надо. Другую найдем. А тебя продадим. На рынке такой товар с руками оторвут.
Окружённая со всех сторон, без брюк — в одной только флисовой кофте и трусиках, с всё ещё кровоточащей раной на ноге, я понимала: шансов уйти у меня нет.
От слова вообще.
И ведь даже умереть не дадут – я для них добыча, ценный товар.
Главное – не паниковать, Алёна. Главное – не паниковать.
Мне бы только до рюкзака дотянуться – там у меня имелось несколько сюрпризов на все случаи жизни… основные подарки, конечно, предназначались нелюдям ( так многие за глаза называли пришельцев), но и вот таким милашкам, как мои новые знакомые, кое – что точно придётся по вкусу.
По крайней мере, на пару часов их точно вырубит, если Шон рассчитал всё правильно.
Наглая рука, подобравшись совсем близко, схватила меня за лодыжку и дернула в сторону мужчин – причем, схватили меня как – раз за раненую ногу. Садисты.
Упав плашмя на брезент, я почувствовала, как слезы, против воли, выступили на моем лице.
Нет, я не готова! Я не сдаюсь!
— Радость моя – раздался вдруг спокойный вальяжный мужской голос из темноты. Как он проник в амбар – оставалось загадкой. – Ты совсем не умеешь веселиться,
Из неосвещенной пустоты возникла высокая мужская фигура в капюшоне.
— Эй, парень, — рыкнул один из бугаёв. – Валил бы ты отсюда. Эта девка – наша. Усек?
— Нет, — хмыкнул «парень», не спеша снимать капюшон. У кого-то сегодня день явно не задался – иначе зачем ему снимать напряжение с помощью первых попавшихся бедолаг?
— Жалеешь их? – хмыкнул парень в капюшоне, на секунду блеснув своими светлыми, почти прозрачными, глазами. – Жалеешь эту шваль?
Я пожала плечами.
— Просто хорошо знаю, как вы умеете убивать.
— Милая, твоё отношение к моей расе огорчает меня до глубины души, — шутовски поднеся сложенные ладони к груди, протянул мой собеседник. – А в общем, будь по-твоему. И время заодно сбережём.