2. Глава 2. Весточка от бабушки Амины
– Парле-ву франсэ?! – неожиданно взвизгнула я. Здоровый интерес бурлил не на шутку. Так, что у меня рвало крышечку. – Коман вузапле ву? – натерпелось мне узнать имя своего героя, которой при близком рассмотрении оказался не так хорош, как я представляла.
– Комон? Конечно! Никуда я не пойду! Мне и здесь хорошо, – топнуло ногой чудо в беретике, окончательно сбив меня с толку. Похоже, английский язык он знал лучше, чем французский. – Мне, гражданка, – фу, как некрасиво, – вообще-то Леся нужна. Я по адресу? – хм, выходит, не ошибся. – Такс, минуточку, – «французик» открыл портфель и вытащил какой-то огрызок. Похоже, на нем было написано мое имя. – Леся Вырви… секунду… вырви… прости господи.
– Хвост! – подсказала я, не в силах терпеть мучения красного беретика. Хоть бы потренировался для приличия. Фух. Никакое это не счастье – несчастье сплошное. Ага.
– Что? Какой еще хвост? С вами все в порядке? – если честно, я сомневалась. – А-а-а, я понял. Леся Вырвихвост! Надо же такое… Это вы? – парень с надеждой посмотрел на меня, и я все-таки сдалась. Но если честно, мне не особо хотелось признаваться, что она – это я, то есть, я – это я. Короче!
– Допустим, – начала осторожненько. – А что случилось?
– Так допустим, или это вы? – нет, он точно нарывается. Сначала позорит Францию, потом – мою фамилию, а теперь вот домогается. Не меня, конечно – моего ответа. И на том спасибо.
– Да. Это я. Документики показать?
– Я бы не отказался посмотреть, – хм.
Вот так странно прошла моя встреча со «счастьем» Романом. Хорошо, что Роман оказался не героем моего романа, ха-ха, а помощником нотариуса. «Нотариуса?» – спросите вы. Именно. Роман сказал, что мне оставили наследство. Первой мыслью было: «Наследство? Что? Где тут скрытая камера?!». Но после недолгих раздумий, я поняла, что произошло. Ох, бедная бабушка Амина… Ну почему это случилось со мной? Я так и не успела с ней повидаться...
Не помню, как я переодевалась и добиралась. Все было как в тумане... И когда я пришла в себя, удивилась, что на мне приличное платье, а на ногах – балетки, а не тапочки с собачьими мордочками, в каких я выскочила в подъезд. Как же так произошло? Почему отец ничего не сказал? Впрочем, это был очень глупый вопрос – последний раз я слышала его голос, когда судья спросил, не имеют ли стороны имущественных претензий. Папа оставил нам квартиру – да, это был благородный поступок.