- Ничего, сестренка, деньги дело
наживное, - с хмельной бесшабашностью возразил дядя Павел. - Да я
уже направление на работу получил. Так что, скоро работать
начну.
- Куда определили-то, сынок? -
спросила бабушка за ужином.
- Предложили в воинскую часть. Завтра
схожу, посмотрю, что да как?
- Не надоела армия-то? - отец мыл
руки и теперь шел к столу.
- А куда мне ещё идти? - нахмурился
дядя Павел. - Я семнадцати лет на фронт пошёл. После семилетки в
колхозе работал. Навоз возил, да коров пас. Чему я научился? Что
умею?.. Меня стрелять научили. Это я могу, это у меня получается...
Военком тоже спросил: «Ну, сержант, как жить дальше собираешься,
куда определяться будем? Со здоровьем как?» А как со здоровьем? В
легких осколок, рука немеет, временами как не своя, пулей кость
задета. От контузии голова до сих пор как ватой набита, в ушах
звон. В общем, весь сшитый и залатанный. «Да в документах, говорю,
товарищ майор, все записано». «Вижу, солдат, что инвалид, потому и
думаю, куда тебя пристроить. На завод тебя, говорит, пока не
пошлёшь, на стройку тоже. Вот есть у меня, может, подойдет.
Воинской части требуется зав складским хозяйством, должность
старшинская. Ну, ты человек грамотный, семилетка. Думаю,
подойдешь». Чего тут рассуждать? Взял я направление, откозырял и
ушел. Завтра видно будет.
- Так-то оно так,- согласился отец. -
Только вот материальная ответственность. Не боишься?
- Волков бояться - в лес не ходить, -
беззаботно ответил дядя Павел. - Я в части каптенармусом почти год
служил... Ладно, это потом, а сейчас, Тимофеич, лучше давай
выпьем.
Через два дня дядя Павел уже работал.
Ему выдали новое обмундирование. Все офицерское, с иголочки, из
добротной диагонали. Только на погонах вместо звездочек была
выложена старшинская буква «Т».
- Ну, как? - спросил отец, когда дядя
Павел отработал первый день.
- Нормально, - пожал плечами дядя
Павел. - Принимай, выдавай, да веди отчетность.
- Смотри, аккуратнее с документами, -
предостерег отец.
В тот вечер я по просьбе отца стал
лечить дядю Павла. Тогда я даже не мог представить, какое это будет
иметь последствие и для нас с отцом, и для дяди Павла.
Дядя Павел дышал тяжело, в груди
что-то клокотало, и он долго и мучительно кашлял, но еще больше его
беспокоила рука: дядя Павел кроме ранения в грудь перенес ранение в
руку. Пораженная рука плохо слушалась и немела. Ко всему прочему
давала знать контузия. В госпитале дядю Павла кое-как подлечили, но
все же был он плох.