«Как я раньше этого не замечал? –
подумал Богдан. – Глупец!»
Ярость овладела им, злость и гнев
охватили разум. Кто-то обязательно скажет, что эти чувства не советчики для
мудрого и уверенного в себе воина, но Богдан считал иначе. Именно из ярости,
ведь любовь у него отнял брат, он черпал свои силы. Именно в злость и гнев он
верил, как в истину, ведь надежду на счастье развеял по ветру, как прах, его
брат. Если ему и может что-то помочь победить подлеца, так это собственная сила.
Он сам. Лишь он себе помощник и спаситель. Он и его ярость.
Ахейд бросил ему свое копье и ловким
движением Богдан поймал его.
- С палкой против меня пойдешь? –
насмешливо проговорил Алатор. – Как же ты жалок и смешон. Я сначала подумал,
что о, а мальчик вырос!.. Однако нет, вижу, как ты был дурачком, так им и
остался.
Богдан промолчал в ответ, слушая свою
злость и ярость, как единственную чудную музыку, что может играть для него
Вселенная. Изящно крутя копье, словно акробат, Богдан надвигался все ближе и
ближе к брату. Алатор стоял в стойке, готовился к нападению, продолжая насмехаться
и говорить гадости.
Богдан нанес удар, брат отразил –
копье сломано на две части. Богдан отбросил одну, оставив себе ту, что с
лезвием, и вновь крутясь вокруг врага, да так быстро, что за ним едва поспевал
ветер, Богдан внезапно нанес новый удар, но Алатор, оставаясь начеку, вновь
отразил атаку. И без того короткая палка укоротилась снова. Брат хотел ударить,
нанести последний удар, пока Богдан вновь не начал свой танец ярости вокруг
него, но не успел. Младший королевич ловко кувырнулся, прыгнул выше собственной
головы, и оказался за спиной врага. В какой-то момент изумленный взгляд Алатора
и его уверенный, спокойный и злой встретились, пока Богдан был в прыжке. Брат
не ожидал, что его противник умеет делать такие трюки, уверен был, что перед
ним все тот же медленный и неповоротливый мальчишка. Плохо доносчики служили –
не рассказали, какой технике Богдан научился за годы изгнания. Мягко
приземлившись за спиной брата, одним движением руки Богдан распорол ему горло
острым концом копья, от которого только лезвие разве что и осталось.
Рука в собственной крови… И в
крови брата.
Одна кровь от двух мужчин, что
выросли на ненависти друг к другу, залила черную землю. Долгое время урожая на
этих полях не будет, но кому есть до всего этого дело? Один из братьев мертв, а
другой упивается победой.