Еще я убивал… да, думаю, в первое
время я много убивал. Но не потому, чтобы был голоден, а скорее из
желания, чтобы меня оставили в покое.
Тогда я не понимал, отчего каждый
встречный при виде меня сначала впадал в ступор, а затем с криком
убегал или же пытался атаковать. Меня боялись. Проклинали. В меня
регулярно швырялись острыми предметами, рубили мечами, кололи
копьями, пытались прибить вилами к земле, закопать и даже сжечь. А
когда стало ясно, что простые методы не работают и после недолгого
забытья я все равно оживаю, люди испугались еще больше и в отместку
обозвали меня тварью. Злобным порождением
Саана[2]. Но тогда я мало что понимал. А
накрепко уяснив, что близость людей несет с собой угрозу,
впоследствии старался держаться от них подальше.
Более или менее связные воспоминания
появились у меня лишь в последние несколько десятилетий, когда я
все же осознал себя разумным существом. Вспомнил собственное имя и
то, что когда-то и впрямь считал себя человеком. Заново научился
мыслить, разговаривать, а заодно обнаружил, что, в отличие от
простых людей, больше неспособен испытывать эмоции и что меня
почему-то слушается нежить.
Бывало, когда я шел мимо кладбища, из
могил поднимались целые полчища мертвецов. Люди, звери, птицы…
Везде, где я появлялся, из земли выбирались скелеты и
полуразложившиеся зомби. Порой они просто стояли, провожая меня
пустыми глазницами. Иногда тащились следом, будто привязанные. И
какое-то время это доставляло массу неудобств, пока я не понял, что
могу ими управлять, и не начал использовать их по собственному
усмотрению.
При этом и тогда, и сейчас мое тело
оставалось практически неизменным. Несмотря на прожитые годы, я
по-прежнему выглядел лет на десять-двенадцать. Был очень худ.
Неестественно бледен. Но все же гораздо больше походил на человека,
нежели на лича, которым меня одно время обзывали.
Неудивительно, что Кариур, когда
впервые явился в мою пещеру и вместо кровожадного чудовища нашел
там истощенного ребенка, впал в состояние шока.
— А где монстр?! — ошеломленно
спросил он, когда все-таки отмер.
— Я — монстр, — хмуро отозвался я и
на всякий случай уточнил: — Убивать будешь?
Колдун почти без раздумий
ответил:
— Нет.
И это был первый случай, когда
посланный за моей головой охотник не стал с ходу кидаться
заклинаниями, а, наоборот, захотел разобраться.