Айол и
Айола, в Атлантиде состояли в военизированном подразделении
альгвазилов, нечто вроде стражи и вкусы имели соответственные, хотя
красоты и женственности у них тоже хватало в избытке (если конечно
можно так сказать про данные качества), а вот Агата, Агати, Аделфа
и Аделфи, были глубоко штатскими. Так что на Землю года 1812,
августа 26, с нами в танке отправились только Айол и Айола, которым
я отдал в полное распоряжение пулеметные башенки, строго наказав
стрелять только по команде «Огонь», но за то по всему, что
шевелится. А с Кутузовым решили вот что… После высадки в Доронино,
мы отправляем в ставку Кутузова четырех гомункулусов, которые
сначала изображают из себя собак, дабы пройти сквозь боевые порядки
Великой Армии, в которой к счастью корейцы отсутствуют (шутка юмора
Игоря, он еще перефразировал старый стишок – «С точки зрения
корейцев, все французы пидарасы, а корейцы пидарасы с точки зрения
собак»). Ну а на подходе к Русскому биваку, двое гомункулусов,
становятся адьютантом императора графом Балашовым, его ординарцем и
соответственно их лошадьми. Тут и я не удержался от шутки…
внешность графа, вплоть до оттенков голоса была скопирована
информаторием благодаря «Зеркалу реальной временной
привязки», а вот ординарцу, я придал вид Шурочки Азаровой из
«Гусарской баллады». Вот так мы и порешили действовать не без
помощи и под воздействием благородного напитка произведенного
монахами из благословенной земли Саронно.
Сказать, что Кутузов был удивлен и раздосадован это значило
ничего не сказать. Срочный пакет от императора, мог быть только
реакцией, на очередной донос Беннигсена и так оно и было, только
несколько в ином плане, чем ожидал фельдмаршал… В письме император
приказывал взять Беннигсена и еще двух подпевавших ему генералов
под строгий арест, до приезда из Петербурга Следственной комиссии с
припиской о том, что Москву не сдавать ни в коем случае. И был еще
один пакет, где был приказ, нанести сегодня в два часа пополуночи
артиллерийский удар по расположению французов, двенадцатью залпами,
к коему прикладывалась схема расположения русских батарей, с
пометками куда и какие из них надо выдвигать и с точными данными по
наводке на цели каждой из них (Информаторий может все). Было два
Именных повеления, одно из которых Кутузов выполнил с особым
удовольствием, а второе с некоторым сомнением, но когда в час ночи
во французском лагере вспыхнула стрельба, что означало, что вторая
приписка в конце письма о вспомогательном ударе партизан, полностью
соответствует реальности, все сомнения улетели прочь.