— Это сила
вожака, — пожал плечами Этьен. – Так мы
обычно контролируем внутренних зверей.
Взяв мою ладонь
в свою руку, француз поцеловал мои
пальцы:
– На людей она
не действует. Только на тех, в ком есть
активный зверь.
Я слишком хорошо
помнила долгие лунные ночи, когда у меня
вылезали когти и трансформировалось
тело, а потому не стала спорить с Этьеном.
Зверь во мне
определенно был.
— Таис, поверь,
я не мог затягивать твой переезд ко мне.
Ты слишком важная фигура для моей стаи,
чтобы оставлять тебя без контроля.
Я грустно
усмехнулась.
— Мне ведь в
любом случае не оставили бы выбора, не
так ли?
Этьен, всё ещё
явно не понимая моего настроя, настороженно
улыбнулся.
— Моя разумная
девочка.
Поцеловав меня
в лоб, он снова поинтересовался, не хочу
ли я отдохнуть.
Я кивнула и
собралась уже подняться со своего
кресла, когда Этьен, положив ладонь на
мою руку, вызвал стюардессу.
— Проводите
Луну в спальню, — приказал он девушке.
Невероятной красоты блондинка
подобострастно улыбнувшись Этьену,
повела меня назад: в небольшой отсек,
где располагалась кровать для отдыха.
Не раздеваясь,
я упала на кровать, старясь выкинуть
все мысли из головы. Я понимала, что
сопротивляться Этьену бесполезно: меня
словно какое-то дикое растение вырвали
из моей привычной жизни и теперь везут
в новое место.
Приживаться.
Подтянув к себе
колени, я долго ещё лежала в позе зародыша
– и плакала сухими глазами.
Наконец, меня
сморил короткий сон, в который я то
провалилась совсем глубоко, то выплывала
на поверхность реальности с какой-то
затаённой нуждой. Я чувствовала как мои
человеческие пальцы то и дело превращаются
в волчьи когти, как волнами обостряется
нюх, и как сильно меня беспокоит
присутствие дополнительных запахов
рядом с запахом того, когда избрала моя
волчица.
Совершенно не
понимая, что я делаю, я в один прыжок
преодолела расстояние до двери, ведущей
в главное помещение салона и рывком
открыла её.
А там…
Вальяжно
развалившись в кресле с бокалом виски,
Этьен расслабленно наблюдал за тем, как
двое его охранников одновременно, с
двух сторон, грубо имели красавицу-стюардессу.
Самое ужасное,
что моё появление заметили все
присутствующие лица. При этом мужчины,
как ни в чем не было, продолжили свои
движения, красавица продолжила тихонько
постанывать, и только Этьен, поднявшись
из кресла, стал медленно надвигаться
на меня. Взгляд его, остановившийся на
моих руках, отчего-то сиял. Сама же я
лишь когда провела пальцами по дверному
проёму, поняла, отчего он так доволен:
мои волчьи когти сделали глубокие
отметины на внутренней обшивке салона,
выдавая меня с потрохами.