— «Пожалуйста,
нет!», — мысленно завизжала я, понимая,
что не смогу оказать сколько-нибудь
серьёзного сопротивления Этьену, если
он решит… взять своё. Но дочка! Из-за
его похоти я могу потерять ребенка.
— Таис, — щелкнул
зубами нависнувший надо мной Этьен. –
Ты должна четко уяснить своё место в
нашем мире. Твоё прошлое не может быть
оправданием глупого поведения. Как и
беременность.
Его рука проехалась
по моей шее вверх, до подбородка, заставляя
выгнуть голову назад – так, что я
вынуждена была посмотреть ему прямо в
глаза.
В зеленые,
полыхающие злобой и звериным раздражением,
жестокие глаза Валуа.
— Ты сама, своими
руками создала эту ситуацию, — усмехнулся
Этьен. — Вместо того чтобы воевать за
расположение нашей стаи, ты предпочла
воевать против меня и стаи. Это был путь
в никуда, дорогая.
— «Нашей стаи?
Нашей? – эти снобы меня едва переваривали,
всячески подчеркивая, что я в его замке
чужая… Даже в Шотландии, где я на самом
деле была чужой, ко мне отнеслись лучше.
Что уж говорить про стаю Альфы Баева.
Все — начиная от простой горничной,
кончая Гильермо, заботились обо мне…
И как-то не верилось, что всё это делалось
только из-за того, что моя доченька
родится парой Володе: ведь Кирилл
Владимирович и Настя до сих пор держали
это в секрете…
Лицо нависающего
надо мной Валуа медленно трансформировалось
в звериное, заставляя меня сильнее
вжиматься в кровать.
Мы находились
совсем близко друг от друга. Опираясь
руками о кровать, так чтобы мне не
приходилось чувствовать на себе его
веса, он терся своим телом об моё,
покусывая при этом мои губы и смешивая
наше дыхание.
— Тебе надо было
лишь принять свою судьбу, — прорычал
Этьен. — Я много раз давал тебе возможность
достойно занять своё место. Но как
поступила ты?
— Какое место?
– всхлипнула я. – Место послушной куклы?
Самки, лишённой права голоса, собственных
интересов; лишённой свободы, наконец —
самки, чья жизнь бы сводилась к одному
лишь призванию вынашивать твоих детей?
Я резко выдохнула.
— Так это не
жизнь и даже не существование.
— В нашем мире
самки беспрекословно подчиняются своим
самцам, — ощерился Этьен. – Ты должна
слушаться, повиноваться и раздвигать
ноги, когда я этого захочу.
Его рука, накрывшая
мою грудь, резко порвала платье.
— Это всё
принадлежит мне, — протянул Этьен,
по-хозяйски дотрагиваясь до обнажённых,
отяжелевших из-за беременности, грудей.
– Я твой господин, твой Альфа и твой
муж.