- Нет! – с готовностью поддержали
рыцари и снова выпили.
- Но, даже если вторая та девка по
красоте, - продолжал Яр-Тур хмельно, - хочу я, чтобы жила она в
земле гранпританской и ее славила, а не какую-то там Русь за морем.
Вот мое слово: чтобы вас, рыцари мои верные, развеселить, и узнать,
кто хитрее и быстрее, спор я предлагаю. Кто девицу эту в жены
возьмет, тому я подарю любую вещь, что он попросит. Кроме меча
моего, - и король коснулся рукоятки Экскалибура.
Зашумели воины одобрительно,
заспорили – кто первым будет?
- И древо эльфийское отдашь, что
летом цветет золотым листом, а зимой – серебряным? – спросил вдруг
рыжий громко.
- А, Мерлин, друг, - рассмеялся
король. – Давно ты это дерево себе на зелья забрать хочешь, в сад
свой волшебный, знаю, знаю. Его не отдам, но вот тебе мое слово –
возьмешь девку в жены, уговорю фейри, мне его подаривших, отдать
тебе ветку на развод. Но неужто ты готов ради него жениться? Ты
мне, помнится, говорил, что скорее в монастырь аббатом уйдешь, чем
добровольно жену возьмешь!
- Уж очень награда заманчива, -
ответил рыжий, поднимаясь. – Лист золотой с дерева того созревание
любых зелий ускоряет, а серебряный – позволяет хранить хоть сто
лет. Может, и женюсь.
Глава 1
Сидела я как-то летней порой у окошка
горницы своей, песню тоскливую напевая, и цветы вышивала на
скатерти белой. Рядом нянюшка наша с Аленой старая: уже почти
слепая, а вышивает лучше, чем я, и песни у нее веселее. Скучно мне
было - хотела я пойти за околицу батюшку с ярмарки встречать, но
небо тучами черными затянуло, и дождь летний полил. Молнии
сверкают, гром грохочет, и девки сенные с корзинами во дворе
носятся, одежду снимают с веревок, чтобы в терем нести, к печи на
просушку.
Вот и взялась я за пяльцы: обед уж
приготовила, в тереме чистота, а без дела не сидится мне – надо
чем-то руки занять, если уж язык нечем. Нянюшку я люблю, но с ней
не посмеешься, не пошутишь, как с Аленой, сестрой моей, тайны
девичьи не обсудишь. А как Алена интересно мне книги ученые
пересказывала! Я-то хоть читать умею и языкам обучена, ибо
сызмальства слышала речь разную от иноземцев, с которыми батюшка
торг вел, но поди пойми, что там написано! А Алена разбиралась,
словами простыми мне все рассказывала.
Очень я по ней нынче скучала.
Два года миновало с той поры, как она
замуж за царя подземного вышла, за Кащея Чудиновича. Жили они в
любви да согласии, и уж сыновья у них подрастали. Мы Алену навещали
часто, а все равно печально расставаться было. Но что поделать, как
ни крути, мужняя жена уже другой семье принадлежит, и заботы у нее
другие.