Я боялась поднять взгляд и увидеть, что Принц находится в таком же плачевном состоянии.
«Он пытался мне помочь…»
А теперь отзвуки его криков стояли в моих ушах. Тошнота липким комком подкатывала к горлу. Я бросила на Принца взгляд и увидела, что он зажимает левое запястье, а между пальцев сочится кровь.
Желудок содрогнулся в который раз, и я еле удержала в себе свой обед.
- Только посмей! – прошипели мне на ухо. – И будешь своими волосами вытирать пол! Мрак! – заорал он громко. – Ты еще долго будешь там мотаться?
Раздались негромкие шаги, и в наполненную сумраком комнату вошел еще один мужчина.
- Нет, - угрюмо бросил он, а затем прорычал: - Ты что творишь?! Они нужны нам целыми! Румын сказал, что если с головы мальчишки упадет хоть волос…
- Так то пацан… - хрипло хмыкнули за ухом. – Он пытался орать, вот я и угомонил…
Мужчина дернул Принца за руку. На ней я разглядела два кровавых вертикальных надреза. Судя по всему, довольно глубоких, чтобы остались шрамы, но недостаточно для того, чтобы началось кровотечение.
- Чертов маньяк… Держи себя в руках! С мальчишкой ничего не должно случиться!
- Да понял я, понял… Но ведь есть еще она… - и меня изо всей силы дернули за волосы, от чего из глаз посыпались искры. А затем я кожей почувствовала холодное прикосновение острой стали.
***
На этот раз я просыпаюсь, кажется, за секунду до того, как закричать. Не вскакиваю с постели, широко распахнув глаза, не несусь в ванную и не шарю по тумбочке в поисках ингалятора. Медленно встаю, бреду в ванную. Там зажигаю свет и долго смотрю в зеркало на свое ничего не выражающее лицо.
Затем поворачиваюсь, перекидываю длинные волосы через плечо и долго стою, и смотрю на три вертикальных шрама между лопатками.
Многие, увидев их, спрашивают, откуда они у меня. Я сочинила какую-то историю о том, что неудачно упала в детстве. И верят же, наивные…
Склонившись над раковиной, долго умываюсь ледяной водой. Кажется, отпускает. Я снова оживаю, превращаюсь из ледяной статуи в живого человека. Быстро прохожу из ванной на кухню, щелкаю выключателем и смотрю на часы.
Четыре часа утра.
Включаю чайник, беру чашку и насыпаю в нее заранее приготовленный кофе и сахар. Я уже привыкла просыпаться от таких снов. И понимая, что больше не засну… просто побоюсь заснуть, делаю себе кофе. Это стало привычкой, которую я соблюдаю вот уже несколько лет. Знаю, что один раз в неделю точно вновь окунусь в страшное прошлое. Знаю, что не могу ничего повернуть вспять и изменить, но мое подсознание, очевидно, до сих пор не оправилось от травмы.