Вот с этим-то кошачьим Мерлином иччи и познакомились. Существа, в принципе, мирные. Хозяев охраняют, об уюте заботятся, память о родных местах поддерживают. Обереги они домашние – любимый коврик, кружка, кошелёк или какая-то другая вещица. Как в вещи душа проявилась, так, значит, иччи завелись. Но в них не все народы верят, некоторые про иччи вообще не знают, ну и боятся, конечно, незнакомцев.
– Мы иддё-о-ом, идё-ём, – донёсся из зала скрипучий крик Йягупопа Третьего. Уже немолодой попугай, купленный некогда на птичьем рынке, закатив глаза, вторил стуку, несущемуся по трубам. Но кричал, что называется, на чистом русском. На него находило порой: теряя чувство реальности, начинал вещать о мире, таящемся за пределами обычного.
Евгешка вздохнул обречённо: «Ну, дурак и дурак, вот что ему сделать? Перья повыдёргивать, что ли? Вот кошаки всегда знают, где что можно, а что нет. Но эта зараза…»
– Кто идёт, Йягги? – спросил Иван Савельич заинтересованно, и шарканье тапок прекратилось. Он уже не раз замечал некую странность в выкриках своего стареющего гиганта мысли, порой выдающего нечто загадочное, но осмысленное.
– Он-ни, они-и… Иду-у-ут. Ид-д-ду-у-ут… – попугай разошёлся не на шутку и раскачивал клетку, стоящую на фортепьяно, переваливаясь в ней с лапы на лапу, словно танцуя. – Ид-д-ду-ут!
– Да кто идёт-то, образина ты моя ненаглядная? – рассмеялся хозяин дома и, не услышав вразумительного ответа, махнул рукой и отправился на кухню.
Услышав, что тапки снова шаркают в направлении кухни, Евгешка расслабился, но твёрдо решил дать возмутителю спокойствия грандиозную взбучку. Хотя его большого клюва Евгешка всё-таки побаивался, пусть и знал твёрдо, что Йягошка не кусается. Быстренько спустившись на пол, домовёнок деловито подвинул плитку, чтобы она не ускользнула от внимания рассеянного хозяина. Оценив получившуюся картину, он цокнул язычком, восхищаясь сам собой, и решил, что можно отправляться на посиделки.
Вопросов, требующих решения, накопилось множество. Взять хотя бы этих иччи – вот как быть с ними? И Дух. Евгешка поморщился, вспомнив дебошира…
Кот сначала пугался и самого подвала, и незнакомых предметов, которые появились в подвале, но скоро осмелел. Понял: людей днём дома не бывает, можно без опаски провести ревизию. Серый рулон кошмы оказался идеальным местом для массажа когтей. Когти мягко и с усилием вонзались в войлок, а волокна приятно почёсывали и чистили кончики кошачьих пальцев. Кошма при этом приобретала ворсистую поверхность и нарушался обережный рисунок, иччи из кошмы сначала тихо повизгивал, а вскоре запаниковал – дырки в ковре, непорядок. А Папуасу эти защитники домашнего обихода были не соперники. Он антеннами биополе проверит, фыркнет, хвостом шевельнёт и…