Сон? Нет! - страница 6

Шрифт
Интервал
люблю дурачить жирных голубей
и на убой раскормленных свиней,
люблю смотреть, когда творенья эти
не замечают сослепу и сдуру
мою провинциальную фигуру.

«Своя судьба любая хороша…»

Своя судьба любая хороша.
Как можно ей пенять – не понимаю
и каждый день с восторгом принимаю,
рутину боязливую круша.
Пускай в карманах часто ни гроша,
Евтерпу вероломно обнимаю,
к сожительству дурёху призываю,
как долларами, рифмами шурша.
Моя непостоянная душа,
смиренница в самой своей основе,
то просит тишины, то жаждет крови
в неистовом порыве куража
и мается, когда не слышит в слове
хотя бы только эхо мятежа.

«Храм над рекою чудо как хорош…»

Храм над рекою чудо как хорош
под серым небом, за литой оградой.
Меня там ждут и мне там будут рады.
Покаялся бы, но туда не вхож.
Всё правильно, когда себе не лжёшь
и на рожон не лезешь за наградой.
Стою, смущён сезонною утратой
в преддверии метелей и порош.
Внизу зажатый берегами Сож
в своём стремленье к югу неустанном
лежит, как меж Изольдой и Тристаном
не меч, но обоюдоострый нож.
Какое счастье – здесь и вдалеке —
жить в городе, стоящем на реке.

«Пряду века связующую нить…»

Пряду века связующую нить.
Всё то, что было до меня разъято
с какой-то целью кем-то и когда-то,
я намертво могу соединить,
лишь дайте до конца договорить.
Не нужно мне ни серебра, ни злата
от вас – у самого ума палата.
Учите ваших бабок щи варить.
Скажу: «Как знать», – послышится: «Казнить».
Перепеваю песню то и дело.
Уже достиг заветного предела
и отправляюсь в Рим гусей дразнить.
Игру словами можно длить и длить,
но жажды всё равно не утолить.

«Ещё по мне скучает Персефона…»

Ещё по мне скучает Персефона.
В своём жилище с окнами на юг
и видом на Тельца и Ориона
о пору гололедицы и вьюг
я всякий раз вполне определённо
испытываю радостный испуг,
когда закономерно и законно
Земля условный замыкает круг.
Нависнув над перилами балкона,
сморю в зеницы вечности сам-друг.
Спасаясь от разлада и раскола
и душу охраняя от разлук,
люблю ночное небо созерцать
и папиросным огоньком мерцать.

«Всё б Ариадне слёзы лить…»

Всё б Ариадне слёзы лить,
обняв героя на дорогу,
в морской пучине хоронить
его до времени, до сроку.
Ну, чем её развеселить?
Чем успокоить недотрогу?
Забавы ради сочинить
сонет? элегию? эклогу?
Так, развлекаясь понемногу
невольной магией письма,
я надоел себе весьма.
Пришла пора залечь в берлогу.
Следующая страница