— А все ли знаешь, Гуннар? Драгомира, как и я, девушка
умная… была. Понимала, что выполнять поручения — это меньшее, что
можно делать. А если искать большее, на слухах и вестей из родных
краев основываясь, можно и жар-птицу за хвост ухватить. Вот и
ухватила!
— Чей хвост? — мигом насторожился я, понимая, что вот
она, суть, к которой подводила всех нас жрица Лады. —
Прознатчиков врагов наших в Киеве или иных городах раскрыть
удалось?
Улыбка, затем притворное смущение, хлопанье глазками, словно
девица на выданье, а не матерая хищница, умеющая не только
соблазнять, но и убивать без тени сомнения. Эх, жрицы вы Лады,
коварство и краса, сплетенные в единое целое. Мощный инструмент,
если уметь им пользоваться. Вдвойне, если еще и верный именно тебе,
носимой тобой идее. К счастью, в моем случае именно так все и было,
причин нарушать верность не было ни у этих двух сестричек, ни у
иных провозвестниц богини любви и красоты.
Ответила же мне не Софья, а Елена.
— Никаких прознатчиков. Покойная Драгомира, раскидывая
сеть, нащупала в Польше интересный след слуг Папы Римского, этого
верховного жреца Христа в тех странах.
— Они там везде. Особенно в Польше, которая стала для Рима
тем, чем могла бы стать Русь для Царьграда. Так что ничего важного,
если только…
— Именно, конунг. Среди множества жрецов Христа, Драгомира
нашла тех, кто имел отношения к договорам с князем Польши
Мешко.
— Смысл этого договора или же договоров?
— Нападение на Русь. А еще тени сожалений, что не удалось
довести до конца «грызню за престол Киевский».
— Попались!
Возможно, я чересчур повысил голос, но сожалеть об этом точно не
собирался. Вот он, след от давнишней попытки нападения на меня и
моих ближних. Попытки, целью которой вряд ли было устранение моей
персоны. Зато нарушить перемирие с ныне бывшим великим князем
Владимиром Святославовичем оно могло, ослабляя нас сверх
допустимого.
И вот они, проявились. Случайно? Возможно. Но от этого открытие
не становилось менее важным. Просто одной из наших шпионок повезло,
и она принесла в клювике важную, крайне важную информацию. Да
примут боги ее душу в Валгалле! Она это однозначно заслужила.
Апрель (цветень), 988 год. Киев.
Огорошив присутствующих столь неожиданным известием, Елена,
порой меняясь с Софьей, рассказывали подробности узнанного. А они
заслуживали самого пристального внимания, хоть и были довольно
смутным контуром, а не четкой картиной.