Май (травень), 988 год. Киев.
И все за…вертелось. Это если выразиться в цензурной форме.
Потому как можно было выразить эмоции и иным манером. Вряд ли
кто-нибудь решился бы меня в этом упрекнуть, даже самые матерые
поборники чистоты речи. Дело все в том, что события понеслись во
весь опор, по своему паскудному обыкновению не дав окончательно к
ним подготовиться.
К концу мая ситуация на важных для Руси направления
складывалась… своеобразно. Отправленная в Белую Вежу ложная
«Рогнеда» должна была сыграть роль обманки, с гарантией притянув
туда отвлекающий удар врагов.
Кстати, о том самом отвлекающем ударе. Пришлось посредством как
бы «агентурных посланий» от сторонников свергнутого Владимира
Святославовича озадачить Доброгу, с потрохами принадлежащего нам.
От него требовалось всего ничего — узнать, наблюдаются ли какие-то
серьезные шевеления среди ближних и дальних соседей Тмутаракани. И,
что характерно, в пришедшем ответе был дан четкий ответ на нечеткий
вопрос.
Итиль. Да, именно столица подыхающего, но все еще никак не
окочурившегося хазарского каганата. След вел именно туда, но не к
самому кагану и его наследнику или ближним советникам, а к младшему
сыну по имени Барджиль. Не имея и тени шанса заполучить власть в
Итиле, не пользуясь существенной поддержкой хазарской знати и
купечества, он, тем не менее, мечтал о славе и власти. Идеальная
фигура для понимающего в интригах народа. Потому не стоило
удивляться, что кукловоды решили вывести на передний план именно
эту марионетку, дергая за банальные, но неизменно действующие
управляющие нити.
В Итиль, а именно в карманы Барджиля, хлынул золотой поток.
Обильный, с учетом того, что хитрожопые восточные рожи непременно
часть разворуют, а еще часть по дороге потеряют. Ну а на оставшуюся
часть все же сколотят немалое по меркам хазар войско, способное с
гарантией вернуть под власть каганата Саркел, ныне ставший Белой
Вежей.
Само собой, что собственно хазар среди этого войска особо не
планировалось. Так, всего лишь верхушка, этакая «гвардия» по моим
понятиям. Главное было обозначить участие именно каганата, пусть и
в лице ненаследного члена правящей семьи. Своего рода пощечина
чувству собственного достоинства Руси в целом и мне, Хальфдану
Мрачному в частности. Какие-то многократно битые предшественниками
хазары и вдруг столь нагло берут обратно под свою руку белую Вежу,
демонстрируя, что новый великий князь не в состоянии удержать
завоевания предшественников.