Атту немного обернулся. Клафт
прошуршал по мускулистой защищённой листьями спине, чьи громадные
мышцы переходили в крылья. Воин проверил взглядом, как девочка:
продолжала идти, что-то бурча себе под нос. На своего отца она не
смотрела, только жмурила выразительные глазки, защищаясь от высокой
ломкой травы. Приближающиеся локусы, помимо уничтожения всего
живого, отравляли землю.
Идти оставалось недолго. Любой путь
на земле здешней общины неминуемо приводил на берег, который не мог
похвастаться живописными пляжами. Однако с равнины океан не виден,
обзор загораживал дикий сад, стеной растущий вдоль всего побережья.
Хаос из спутанных стеблей громадных цветов, пронизанных деревьями
кеноа. Красочные цветы собирались в бутоны и пахли, пытаясь
разбавить доносившуюся локусовую вонь. Бескрылое существо, не
знающее пути, обречено заблудится в этих зарослях. Если бы дикий
сад не был бы целью идущего кавианца и его дочки, они бы просто его
облетели, но они шли именно внутрь природного буйства.
Всегда в напряжении, мужчина не мог
позволить себе ещё отвлечься и поинтересоваться как девочка. Что
она чувствовала, снова выполняя ставший традицией маленький ритуал?
Ментально Атту улавливал её переживания, возможно даже
посочувствовал, если бы его способность к эмоциям была бы
выразительней. Уже факт того, что они идут в дикий сад, являлся
выражением всех переживаний и горя, пережитого и грядущего.
Трава заканчивалась у границ дикого
сада. Атту выбрался из неё и обернулся, дожидаясь девочку.
Погрузившись в свои мысли, она не сразу заметила контраст травы с
мягкой землёй. Малышка остановилась и подняла голову, хлопнула
синими выразительными глазками. На нежной, ещё не отдавшей
последние витамины коже лба, вышрамированно имя – Лист. В ладонях
девочка согревала пиалу с нектаром, закрытую листьями, чтобы не
пролить. Худенькое, почти болезненное тело девочки, облачено в иинэ
– платье из живой ткани. Прирастая к коже, платье не скрывало,
наоборот, хорошо указывало на ужасные последствия худобы. Торчащие
рёбра и проступающие линия черепа на лице стали кошмарной
действительностью жителей умирающего Побережья.
Лист поправила платье, сбила пыль и
смахнула прилипшие частички травы. Девочка вместе с отцом дошли до
нужного места.
Дикие заросли всегда были местом
своеобразным. Кавианцы — ещё когда локусы были далеко — жили
большой семьёй в просторном саду. Благодаря уходу, тот пестрил
непередаваемой красотой; Большие цветы – иплисы – вились вокруг
могучих стволов деревьев, чтобы не падать под собственным весом, а
сами цветы обживались сёстрами и братьями. От былого величия давно
ни осталось и следа, а на фоне локусов нынешняя кавианская
цивилизация выглядит как чёрная песчинка на гигантском светлом
пляже. Сады кавианок были частично уничтожены, частично сожраны
агрессивными корнями-паразитами. Сами кавианки и их братья
погибали, стараясь сдерживать рост. Бесполезно. Дикий иплисовый сад
побережья, соорудивший собой стену, некогда начинал обживаться, но
приоритеты поменялись. Теперь это место служит для других
целей.