Эниго посмотрел на протянутую
крепкую и не такую уж женскую ладонь Элбе Уля. Хлопнул по руке для
виду и подумал, что этой двойственностью и взвешенностью суждений,
Элбе Уль обязан своей смешанной природе мужского и женского начал в
едином божественном сосуде.
Эниго не тянуло на философию, он
вздохнул и пошел искать по деревне свою одежду и оружие.
Эл потрепала осла по шее.
– Пора и нам, Варфоломей.
Вечерняя гулянка на ней никак не
отразилась. Вольхен не доверял испанцам и усадил ее рядом с собой,
припрятав под рубахой пистоль. Кривой ветеран развел водой вино на
две трети и поставил кувшин у ножки стола. Пока одноногий дед
воевал с испанцами на другом конце, силясь перепить всю семерку
разом, она и Вольхен употребляли разбавленное вино, не теряли
бдительность и не прикасались к пиву или браге. Вольхен отлучался,
чтобы собрать новую порцию пойла у соседей, тогда Эл приходилось
пить с испанцами, обниматься с громким Бервелантой и заверять его в
вечной дружбе, а потом очищать желудок на углу домика Вольхена. Это
обстоятельство веселило испанцев, молодого датчанина посчитали
слабаком и грубо шутили по этому поводу.
Упившуюся почти вусмерть компанию
деревенские по наущению Вольхена растащили по разным домам, а Эниго
вынесли подальше в скотский сарай на солому. Теперь они все утро
будут собирать по деревне свою амуницию.
Вольхен от греха подальше отплыл на
рассвете рыбачить. Дед скорее жив, чем мертв, дрых под тележкой
Варфоломея. Эл не ночевала в деревне.
Под шутки Геликса она вернулась
сюда, чтобы проводить на рыбалку Вольхена и уговорила простить ее
за нашествие испанцев. Вольхен ругался, конечно, но и веселился
тоже. Давненько ему не приходилось держать врага на мушке, его
распирала гордость за участие в сваре. Будет теперь, что
рассказывать друзьм-товарищам.
Эл повела Варфоломея к тележке.
Протрезвевший матрос из экипажа Эниго помог погрузить деда.
В утренней пасторальной благости Эл
возвращалась в Брюгге.
Пристроив деда и Варфоломея на
отдых, Эл нашла компаньонов. Они обедали на том же постоялом дворе,
где жили.
– Где ты был? – первым спросил Этьен
Бригар.
– Учился стрелять.
– Ты же умеешь, – сказал Патрик.
– Теоретически. Я умею стрелять из
многого чего огнестрельного, но не из мушкета. Я обнаружил одну
неприятность. После пятого выстрела, даже через подушку, я чуть не
разнес себе плечо. Надо с этим что-то делать.