- Приказный… - прошептал Заморский, - Помоги мне…
- Я исцелять не умею, - произнес я.
- И я… не умею… Такие Слова выучил… а Исцеляющее уже не смог…
Дурак был… молодой…
- Так чем тебе помочь, Заморский?
- Узнал… Молодой, да ранний… Тот тоже ловок… был…
Рука указала на мертвого дьяка.
- Это мой начальник был. И учитель.
- Был… Отомстил он за себя… Недолго мне осталось…
Рука, еще секунду назад вялая и дрожащая, вдруг вцепилась в мое
запястье:
- Помоги мне, приказный! Мне уже не жить, дочке моей помоги!
- Да чем я ей помогу? – я попытался отцепить вора, но тот
ухватился крепко, до боли.
- Деньги… Есть у меня… Добыл… Украл… Собирал… Думал, перестану
красть, с Анфисушкой жить будем… дочку растить… Поклянись…
- Не буду я клясться, - я, наконец, оторвался от вора.
Клятва здесь – это не просто так. Там, где есть Слова,
изменяющую реальность, каждая клятва – тоже Слово. Вот так
поклянешься, не подумав, а потом знать не будешь, как снять с себя
эту клятву. А уж клятва умирающему – и вовсе не шутка.
- Клясться не буду, но чем смогу – помогу.
- Половину… Половину ей отдай, вторую… вторую себе… Тайник у
меня… В Сокольниках…
***
На правом берегу Яузы, стоял летний царский дворец, там же, в
лесу, прятался Соколиный двор. Туда Заморский категорически
отговаривал меня соваться, мол, мне царские тайны ни к чему. С этим
я был совершенно согласен, доходили слухи, что те, кто в Соколиный
лес сунется – назад, что характерно, не возвращаются. Да и не надо
мне туда, на тот берег.
Клад Сергея Заморского – на левом берегу.
Идешь вдоль берега, пока не выходишь туда, где Яуза делает
крутой изгиб. Если сомневаешься, что это именно тот изгиб – мало ли
как там речка изгибается – то от него за соснами видны крыши
царского дворца. Вышел к изгибу – повернулся к нему спиной. Увидишь
среди деревьев холм. Иди к холму. Обойди его вокруг и поднимайся к
вершине. На полпути – лежит камень. Серый такой, не большой, не
маленький. Берешься за край, переворачиваешь его… Смотришь на
жирных червяков, плюешь и идешь дальше по своим делам.
Потому что клады просто так не кладут и не поднимают.
Говорят, некоторые клады прячут на «сорок голов человеческих»,
это я еще в той жизни слышал. Правда, тогда непонятно было, на кой
класть деньги так, что без сорока лишних человек, которых надо
прирезать, и копеечки не возьмешь. Как оказалось уже в этом мире
«на сорок голов человеческих» означает, что взять клад сможет
только тот, у кого на счету сорок человеческих жизней. Обычно такой
заклад делают разбойники, которые именно столько народу перебили и
они-то возьмут клад без проблем. А если ты пацифист и убил только
тридцать девять человек – вместо клада увидишь только пустое
место.