Часов шесть назад…
Судя по беспорядку, творившемуся в
помещении – перевернутые скамейки, куча тряпья в углу, осколки
битой посуды – дьяк Алексей не сдался без боя. То ли вор – а я не
сомневался, что его убил Заморский – застал его врасплох, то ли
сумел как-то обмануть, но они сцепились в бою. И дьяк, мой
начальник, мой учитель розыскного дела, научивший меня всему, что я
вообще знаю о розыске – сериалы о ментах тут не очень помогали – он
проиграл. И погиб.
Я подошел к нему и наклонился над
телом:
- Эх, Алексей Ерофеевич, Алексей
Ерофеевич…
- Еще один приказный, - произнес
тихий голос за моей спиной.
Я успел подумать о том, какая надпись будет на моем надгробии,
где именно меня похоронят и поклялся сам себе, что, если вдруг я
сейчас выживу, то никогда-никогда больше не сунусь в подозрительное
место один. И без пистолета. А лучше – двух.
Все это я успел за то время, пока отпрыгивал в противоположный
конец комнаты. Выхватил нож и развернулся.
Никто на меня не нападал.
За моей спиной вообще никого не было.
Никого.
Потом «куча тряпья» на лавке кашлянула и пошевелилась.
Я, осторожно направляя нож, подошел поближе. Да… Снимаю колпак,
Алексей Ерофеевич. Ты свою жизнь незадешево продал.
Человек, закутанный в какие-то тряпки, был бледен, как покойник,
и еле дышал. Кажется, его грудь была криво перемотана тряпками,
пропитанными кровью.
- Приказный… - прошептал человек.
Я встал рядом с ним и, не церемонясь, перевернул его левую руку
ладонью вверх. Вот он – тот самый шрам на пальцах. Сергей
Заморский. Попался. Я перевернул руку вора ладонью вниз, тот не
сопротивлялся.
Оп-па. Неожиданно.
Холопское клеймо.
С другой стороны – ничего неожиданного. Так-то какая разница –
опытный волшебник. Любой боярин захочет такой экспонат в свою
коллекцию, на всякий случай. Мало ли, вдруг что-то от конкурента
понадобится стащить. Между боярскими родами войны никогда не
прекращаются, только иногда они громкие, как тот случай в Мангазее,
когда весь род вырезали, а чаще всего – тихие, когда друг другу
пакости подстраиваются, чтобы твой враг ослабел, а ты – усилился. В
таких раскладах ловкий вор ой как пригодится. Заодно и понятно, как
это человек, которому голову шесть лет назад отрубили, лежит тут
передо мной, пусть чуть, но – живой. Уж боярину-то не составит
труда заморочить голову толпе так, чтобы они увидели казнь, прямо
как настоящую.