Да, надо признать, что особого подвига в том, чтобы задержать
людей боярина Морозова, все же нет. Пожалуй, с любым местным
уголовником (кстати, их и здесь называют уголовниками, мол,
прячутся за углом справиться было бы сложнее. Уголовник – он как
голодный волк, за себя и свою жизнь загрызет любого и биться будет
до последнего. А эти… Продолжая сравнение – избалованные домашние
псы, которые не привыкли к тому, что можно получить сдачи и,
сталкиваясь с отпором – просто теряются. Ну и плюс – это были не
бойцы, а так… Грузчики, которых отправили привезти тела.
Но это я знаю, вот вы знаете. А все остальные будут знать только
то, что я «семерых одним ударом».
Кто крут? Я крут!
Кто дурак? Я дурак…
Когда прошла эйфория от одержанной победы и в крови перестал
бурлить адреналин, когда я получил свои пять минут славы – каждый в
Приказе считал своим долго пожать мне руку, хлопнуть по плечу,
обнять, или хотя бы с одобрением кивнуть – когда мой мозг вернул
себе способность рассуждать здраво… Я понял, какого дурака
свалял.
Боярин Морозов потерял часть своих людей, лишился возможности
спрятать свое фигуральное грязное белье в лице мертвого вора
Заморского, а также возможно продолжить идти по следу пропавшего
венца, был пойман за руку в неприглядной попытке спрятать тело
приказного дьяка и влегкую может быть обвинен в его смерти… Князь
Дашков сотоварищи – я знаю только Телятевского, но это только
потому, что не слежу за тем, кто из бояр в чью коалицию входит –
наоборот, получил возможность шантажа, рычаг влияния на Морозова с
его коалицией, плюс заслужил плюс в репутацию среди сотрудников
Разбойного Приказа, вернув тело погибшего товарища…
Дашков получает одни плюсы. А что получает один подьячий?
Одобрительный кивок, минуту славы – и статус врага Морозовых.
Вытянув свой хвост из проблемы с венцом, я радостно запихнул этот
же хвост в другую мясорубку, не просто встряв в разборки бояр, но и
недвусмысленно выбрав сторону. Нет, как подьячий Разбойного Приказа
я для всех и так был человеком Дашкова, но… как бы это сказать… его
человеком по должности. А теперь все, кому это интересно – будут
считать меня его убежденным сторонником, то есть, если раньше для
морозовских людей я был потенциальным противником, тем, с кем лучше
не общаться, то сейчас я для них – мишень.