Он остановился поблизости, подцепил мой подбородок и подтянул к
себе. Так, чтобы каждое слово, брошенное с неприкрытой яростью,
вбивалось мне в ухо и отпечатывалось в сознании.
– Никто. И ничто. Ни паразитирующий дух доисторического маньяка.
Ни шурхова богиня Судьба, – шипел возмущенно Салливан, окатывая
горячим дыханием мой подбородок. – Ни драная капля, что
нестерпимым, мучительным магнитом тянется к другой. Что вытрясает
всю душу, что разрывает в клочья плоть. Путает мысли, велит
нарушать все мыслимые правила, все собственные принципы… Заставляет
творить безумства, за которые, по-хорошему, меня следовало бы
лишить головы…
– А она еще тянется? – робко уточнила, прикусывая губу.
Интересно ведь. Так уж вышло, что злобных троллей, сотрясающих
воздух и пыхтящих бешеными самоварами, я совсем не боялась.
Иммунитет у меня к ним. И потому вместо ужаса и смирения во мне
проснулась неблагоразумная любознательность.
– Кто тянется?
– Капля. Ваша. Непослушная, – прошептала, чувствуя, что еще
чуть-чуть, и меня засосет в серебристо-серые омуты без остатка. –
Тянется?
– С одной я как-нибудь справлюсь. С моей. Непослушной, – уточнил
недовольно Салливан. – Я достаточно взрослый мужчина, чтобы
совладать с магическими инстинктами.
Ноздри «достаточно взрослого мужчины» угрожающе раздувались,
глаза искрили расплавленным серебром, челюсть сжималась. Грудь
ходила ходуном под черной Артовой водолазкой, которая магистру
все-таки была узковата.
Ну вот зачем все так усложнять? Пыхтеть, распинаться? Почему
нельзя просто меня поцеловать и…
Его губы впечатались в мои так неожиданно, что я замычала
удивленно. Глаза распахнула так широко, что со стороны они должны
были напоминать бирюзовые блюдца.
Я послушно подалась вперед, вжалась в неспокойное тело,
задрожала. Рандор целовал жадно, глубоко. До мурашек под коленями,
до слабости в каждой мышце. Ровно так, как мне нравилось. Так,
словно хотел на деле показать, как я желанна, как нужна ему
сегодня. И как буду завтра.
– Хватит! – скомандовал Салливан, отрывая меня от себя, хватая
под бедра и неделикатно усаживая на подоконник.
Все в его обескураженном виде намекало, что это я на него нагло
набросилась, соблазнила и к поцелуям принудила. Вот ведь
тролль!
– Никогда больше так не делай, Аврора, – севшим голосом добавил
магистр, убеждая меня в том, что тронулись сегодня решительно
все.