На фоне огромного озера с окаймлявшими его далекие берега гигантскими тысячелетних кипарисами и елями девушка казалась чудищу удивительно маленькой. Змею стало так жалко ее. Темный лес высился над ней колоссальным исполином, держащим ее в своих косматых лапах. Этот природный великан мучил ее своей вечностью, своей безграничностью и равнодушием, точно так же как терзала душу девушки живущая в ней всесокрушающая грусть.
Дух Змея, слепленный демонами из сумрачной плоти своих самых чудовищных кошмаров и безумных грез, содрогнулся от странной тоски. Ему захотелось вернуться к странной девице и разорвать своими алмазными когтями ее печаль. Но даже он не в силах был сделать подобное. И словно желая выпрыгнуть из собственной гнетущей тоски, он взвился огненной стрелой в небесную высь.
Поднявшись на недосягаемую ни для птиц, ни для чьих-либо взоров высоту, монстр обозревал полотно лесов, озер и рек, разбросанных по округу Спирос. С заоблачной высоты эта почти необитаемая часть страны стала видна целиком: темно-зеленая масса, с трех сторон света окруженная горными пиками и словно пытающаяся ускользнуть в бескрайний океан на юге.
Чудовище на несколько минут зависло в разряженном воздухе, вращаясь вокруг своей оси, словно далекий от людей, неизведанный спутник планеты. Он любил висеть в пустоте и мечтать, мечтать, мечтать… И фантазии его были бесконечно далеки от людей, как и его устрашающий вид.
Змей вильнул хвостом и полетел исполнять поручения той самой воли, что раздражала его вечными призывами к ограничению. Несомненно, самым замечательным впечатлением от сегодняшней ночной прогулки станет встреча с этой потрясающей девушкой. Увидит ли он ее снова? Монстр не знал, но очень надеялся. И надежда эта заставляла его восьмикамерное сердце с нестареющими кремневыми артериями и сапфировыми клапанами страстно трепетать.
Вторая глава. Центр обеспечения здоровья
Валентин проснулся в холодном поту.
Часы, стоящие на прикроватной тумбочке, показывали семь часов утра. Как всегда, в промежутке между шестью часами и моментом пробуждения, ему снился мучительный сон. В окаянном сновидении Валентин разглядывал свои хрупкие негнущиеся конечности, скрученные силой страшного заболевания. Он хотел пойти вперед, но падал, не имея возможности сделать и пары шагов без костылей, которые он почему-то самонадеянно выбросил. Под конец сна Валентин добредал до зеркала и с ужасом оглядывал свое лицо. Из-за непропорционального развития лицевых костей оно выглядело чрезвычайно уродливо, будто невидимая рука болезни с силой сжала его череп.