– Больно, блин, – отозвался Бэн хнычущим голосом. – Очень. Я рот-то еле открываю, а тут есть надо…
– Не ешь, – бесчувственно заметил Олег Фирсов.
Мясо я различал плохо, и слава богу – на ощупь оно осталось склизким даже когда я промыл его в воде. Танюшка с плюханьем подошла ко мне, жуя на ходу. Я протянул ей половину куска, которую не успел сжевать:
– Хочешь?
– Нет, ешь. – Она помотала головой. – Ну что, нам, кажется, правда тут спать?
Я запихнул остаток мяса в рот и, наклонившись, сполоснул пальцы. Передернул невольно плечами:
– Не «кажется», Тань, а «точно»…
…Такой жуткой ночевки у меня до сих пор не было. Мы не спали и не бодрствовали. К счастью, вокруг росло множество кустов – плотных, как матрас – и мы просто ложились на них, раскинув руки крестом. Сверху лило и капало. Кусты постепенно разъезжались под тяжестью тел – минут через десять просыпаешься от тошнотного чувства падения и меняешь место. Прошлая ночь казалась теперь верхом удобства. Окружающее превратилось в тягостный дурной сон. Помню, что Бэн начал подвывать часа в два. Он бродил вокруг по воде и издавал звуки, при которых у меня возникали стойкие ассоциации с призраком. Его вяло ругали и одновременно жалели. Я слышал сквозь дрему, как Бэн плаксиво заорал: «Да сделайте что-нибу-у-у-удь!!!» Открыл глаза и обнаружил, что постепенно и неохотно начинает рассветать. Дождь прекратился, но небо по-прежнему скрывали тучи. Хотелось есть.
Бэну разнесло щеку. Судя по всему, он уже успел пореветь как следует. Олька исследовала его открытый рот. Рядом с заинтересованным видом стоял Саня.
Я потащился чистить зубы, попутно сломав веточку и разлохматив ее кончик…
…– Надо драть, – сказал Саня, снова и снова промывая и вытирая свой складник. Бэн, пританцовывавший на месте, неистово закивал. Он, судя по всему, был согласен с чем угодно, лишь бы прекратилась боль.
– Чем? – спросила Ольга.
– Подрежу десну, – невозмутимо сказал Саня. – Ник, – окликнул он Кольку, – дай свой нож.
Колька подошел, доставая из ножен охотничий нож. Санек жестом фокусника открыл на ножнах клещи для гильз.
– Господи. – Ольга поморщилась.
– Да я сам все сделаю. – Саня пощелкал клещами, повернувшись к Бэну: – Ну как, рвем? – Бэн снова закивал со скоростью дятла. – Подержите его.
Я, если честно, отвернулся. Бэн замычал. Санек что-то буркнул, потом послышался отчетливый хруст. Мычание перешло в вопль, тут же оборвавшийся. По звукам ощущение было такое, словно Бэна прирезали.