Грехи отцов - страница 3

Спустя минуту стук копыт затих вдали, и на поляне утвердилась тишина, нарушаемая лишь ликующим пением птиц и шорохом ветра в ещё голых ветвях.

Тремя месяцами ранее…

— Рота! Смир-р-рно! Фузеи на плечо! Разойтись по каморам! Юнкер Ладыженский, задержитесь.

Под барабанную дробь кадеты бодрой трусцой покинули плац, и перед капитаном остался стоять навытяжку только один человек.

Заложив за спину руки, Фридрих фон Поленс покачался с носка на пятку, с удовольствием рассматривая стоявшего перед ним юношу. Тот, хоть и невысокий ростом, был строен и широкоплеч и вообще сложён великолепно. Новый форменный кафтан сидел на нём, как влитой. На лицо тоже хорош, чистая кожа — такая редкость, — глаза смотрят с интересом, но не искательно. Пожалуй, можно бы назвать красавчиком, если бы не жёсткая линия рта и не холодный внимательный взгляд. Впрочем, красавчиков фон Поленс не любил.

— Вы отправляетесь нынче в краткосрочное хозяйственное увольнение с группой ваших товарищей, — проговорил капитан. — Я назначаю вас старшим.

— Слушаюсь, ваше благородие!

Фон Поленс помолчал, глядя на собеседника.

— В связи с этим хотел бы обратить ваше внимание вот на что… Через два месяца вам предстоит генеральная экзаменация. Зная ваше изрядное усердство, я не сомневаюсь, что вы наберёте высший балл по всем предметам. Полагаю, вы без труда аттестуетесь не ниже чина подпоручика… — Фон Поленсу почудилось, что скулы лишённого всякого выражения, будто мраморного лица чуть порозовели, а в глубине тёмно-синих глаз мелькнул интерес. — Однако… мне было бы жаль, если бы на вас легло пятно, могущее повредить вашей будущности… Вы понимаете меня, сударь?

— Никак нет, ваше благородие! — Глаза молодого человека, и без того настороженные, подёрнулись корочкой льда.

Капитан устало вздохнул.

— Что ж тут непонятного? Ваше поведение весьма похвально, чего нельзя сказать про кадета Чихачова. И мне бы не хотелось, чтобы благодаря ему вы попали в скверную историю.

Юноша вытянулся ещё больше и стал напоминать натянутую тетиву.

— Слушаюсь, ваше благородие!

— Во́льно, Ладыженский! Мы с вами не на плацу, — поморщился фон Поленс. — Я лишь остеречь вас хочу. Нет такого наказания, каковое юнкер Чихачов не опробовал бы на своей персоне, но вам не обязательно следовать его примеру. Будьте бдительны и благоразумны. И, надеюсь, вы помните, что о любых нарушениях дисциплины вы обязаны доложить мне или дежурному офицеру?