— Да в любой российской губернии жителей больше! — задорно
выкрикнул какой–то офицер из заднего ряда.
— В планах на ближайший год — нарастить численность населения
ещё вдвое, — гордо подбоченясь, амбициозно заявил парагвайский
магнат и похвалился: — Экономическую мощь государства мы уже
вчетверо, против прежней, подняли, а к концу года, думаем, и
впятеро увеличение выйдет.
— Крутенько растёте, батюшка, — пупок–то не развяжется! —
выкрикнул другой балагур.
Офицеры дружно рассмеялись.
— Так раньше–то местные заводы только в полсилы работали, —
решил объяснить феномен столь бурного экономического роста магнат.
— А теперь в три смены пашут, да на полную мощь. Рынок сбыта
продукции в Советскую республику на ближайшую пятилетку
гарантирован, а дальше по всему миру расширяться начнём.
— А пустят?! — выкрикнул тот же балагур.
— И почему только впятеро к концу года вырастем? — заметил
арифметическую ошибку другой внимательный слушатель.
— Так пока не выходит у нас быстрее расти — на заводах стройка
новых цехов идёт, и электрификация с механизацией старых
производств, — развёл руками магнат. — Да обучение нового персонала
тоже дело не быстрое. Так уж, потерпите, господа, не в один год
новая держава строится. А касательно запретов, то придётся бить
наглые морды конкурентам, для острастки. На то сильная армия и
нужна. Затем вас собрал, помыслить о её устройстве.
— А чего же тогда к казацким шашкам придираться начал? —
посчитал необходимым подать и свой возмущённый голос пышнотелый
сосед Врангеля.
— Да вы все, как оружие старой империи: и бросить жалко, и в бою
эффективно применить нельзя, — тяжело вздохнув, махнул ладонью
атаман. — Война нынче другая пошла, дальнобойная и скоростная, тут
саблей до врага дотянуться не успеешь, как из самого пулями дуршлаг
сделают. Великая война показала пулемётами и окопами, что коннице
на линии фронта не выжить, а значит и шашками казакам больше на
скаку не размахивать. Коли по сердцу вам в бою холодное оружие и
навыки с ним уж наработаны, то укоротите шашку вдвое да клинок
переточите. Тогда и в стремительной атаке не помешает, и в тесной
рукопашной схватке подсобит.
— И казачьей казне перевооружение не в убыток станет, —
язвительно заметил тот же недовольный толстячок и продолжил
гундеть: — А форма золотопогонная, чего тебе, товарищ атаман, глаз
колет?