«Е.И. Мышкин» значилось на двери, «Отдел Озеленения
Департамента Народного Хозяйства Ленинского района»
Кратко постучавшись, я тут же нагло сунул свою вихрастую
голову внутрь с полувопросительным «Валерий Кузьмич?». В ответ
немелодично ругнулись исконным русским матом, что я счёл за
приглашение войти. А осуществив внедрение, уставился на высокого
худого мужчину в заношенном сером костюме, трясущего в воздухе
пальцами правой руки. Покачивающийся кипяток в банке на
подоконнике, куда был сунут уважительных размеров кипятильник,
дополнял картину.
- Вот как так-то? – риторически вопросил потолок Валерий
Кузьмич Радин, - Вот что ты за пакость такая, Изотов?!
- Опять наговариваете? – с упреком вопросил я, садясь на
продавленный стул для посетителей, - Я же всегда…
- Да-да, - раздраженно перебил меня он, - Ты всегда приходишь
вовремя, ты всегда стучишься, ты всегда засовываешь голову…
- Потому что вы меня чуть не пристрелили, - въедливо уточнил я,
- однажды.
Кузьмич только скривился на это, принявшись бодяжить из
оставшегося кипятка две чашки отвратительного растворимого кофе.
Пока он, сопя и шипя на ошпаренные пальцы, занимался творчеством
баристы, я тупо втыкал в его худое и слегка вытянутое лицо, слегка
выцветшее за годы нашего невольного знакомства. Так, если подумать,
то майор Комитета Государственной Безопасности Радин заменил мне
отца, мать, друзей и всю остальную требуху. Без всякого на то
желания, разумеется, что особенно хорошо чувствуется сейчас, когда
он смотрит на меня, как на врага народа.
Нужно немного подождать. Мужик он волевой, упрямый и честный,
просто я так на всех воздействую. Когда Валерий Кузьмич меня не
видит, если общаемся, скажем, по телефону, то чувствуется, что он
относится ко мне просто отлично. Но вот когда вживую… проклятое
неосапианство. Я покосился на шкаф, стоящий у двери. С одной из его
створок свисала кобура с пистолетом. Сколько лет прошло уже, пять?
А он до сих пор перед моим приходом ствол туда вешает, вопреки
уставу. Во избежание повторения.
- Может, плеснете себе в бурду чего покрепче? – ехидно вопросил
я, чтобы подколоть немного, - Вроде как расстаемся,
отпраздновать-то можно.
- Отпраздновать, - пренебрежительно фыркнул майор, возвращаясь к
попыткам размешать упрямый коричневый порошок в воде, а затем, на
секунду замерев, вновь обернулся ко мне с вопросительным, - А не
заложишь?