Не опуская
пистолет, он неуверенно подошел ближе. Он хотел что-то сказать, но,
видимо, слова застряли где-то в горле.
— Я не
знал... — вырвалось у него. Увиденное ошеломило его — наверное, он
и стрелять-то не собирался. Это, скорее, со страху. Наверное,
ожидал встречи совсем не со мной.
— До чего
же ты докатился! — горько усмехнулся я, стряхивая с руки кровь. —
Уже в людей стреляешь?
— Миша? —
послышался голос со стороны. — Объясни, кто это?!
Пащенко
растерянно обернулся к поднявшемуся с асфальта Богдану, потеряв
меня из виду. И тут я среагировал.
Вскочив и
ловко поднырнув под его руки, я оттолкнул пистолет. Выстрела не
последовало — может, у него и патронов-то больше не было.
Изловчился, ударил его в пах — чтобы наверняка. Прием, может, и не
самый честный, зато работает наверняка. Я с ним бои без правил
устраивать не собираюсь, не на того учился. К тому же этот черт
вооружен и хрен его знает, в какое полушарие мозга моча ударит на
этот раз.
Миша взвыл
от боли, потеряв равновесие, откинулся назад. Левая нога попала в
пустой фанерный ящик, проломив его. Он зацепился плечом об стену из
ящиков, часть из которых посыпалась вниз. Оппонент смотрел прямо
перед собой, бешено вращая глазами. Я тут же шагнул за ним и
размахнувшись, со всей силы дал ему в морду. Клацнули
зубы.
Пащенко
отлетел спиной на ящики, затем сполз на асфальт, по глазам было
видно — почти ничего не соображает. А меня накрыл приступ злости, с
которым я справился с большим трудом.
— Ты что
же, придурок,— процедил я ему в лицо,— совсем рехнулся?!
Встряхнул
его, хотел ударить еще раз, но вовремя понял, что это было
лишним.
Все,
пациент в нокауте.
Затем я
выпрямился и отошел в сторону. Аккуратно подобрал его «Макаров» с
земли, отщелкнул магазин — пусто. Не было у него патронов, и он об
этом знал. Но зачем тогда стрелял?
Пистолет
был старый, сильно потертый. Рама вся в царапинах, с одной стороны
рукоятки кусок декоративного покрытия треснут, винт был сбит.
Очевидно, что и надежным назвать оружие можно только с большой
натяжкой.
Затворная
рама была разболтана, отодвинул ее чуть ли не двумя пальцами.
Оказалось, что был еще один патрон в стволе — его безнадежно
заклинило.
Я быстро
стер с пистолета следы, затем сунул рукоять в ладонь
бесчувственного противника. Теперь на ней должны были остаться
только пальчики самого Миши.