— Как отказали семьям Эдисонов и
Бушей? — усмехнувшись спросил Петр.
— Это всего лишь сохранение
равновесия. — вернул ему улыбку представитель общества. — Чем
меньше носителей дара возвышения, тем спокойней будет на Нашей
планете. Заберите у сестры дар, или верните ей правление. Или
сдохните оба, пропав вместе с вашей варварской, кичащейся силой
империей. Нас устроят все варианты.
Через пятнадцать минут после ухода
представителя общества Петр все же сумел окончательно взять себя в
руки. Это была не просто, ведь клокотавшая в нем ярость требовала
выхода, но император прекрасно помнил, к чему привела его прошлая
вспышка гнева, и что все разгребаемые им дела – лишь ее
последствия.
— Заходите! — приказал Петр, и в
распахнувшиеся двери кабинета начали парами входить министры.
Некоторых он был рад видеть, с другими ничего не мог пока сделать,
третьи были скорее опасны, но полезны. Чертово равновесие. Может и
правы были меньшевики, решив проредить знать?
— Хорошие новости, государь. — со
сдержанной улыбкой проговорил шеф тайной канцелярии. — Барона
Арилахского видели на юге империи. Мой сын попытается его
задержать, но у него нет средств для погони. Кроме того, даже
задержать его по приземлении будет не просто. Все же для своего
возраста он слишком силен.
Петр поморщился. Он собирался держать
побег Александра в тайне как можно дольше, но едва успел получить
первую, и на данный момент единственную партию пробужденных камней
резонанса. Ситуация была не катастрофическая, но стремительно
приближалась к такому значению. Так что поимка мальчишки стала
приоритетной задачей для всех тайных служб и жандармерии.
— Если твой сын сумеет его остановить
и доставить в столицу – ты получишь свои земли. Но он нужен мне
живой! — проговорил Петр. — Способ придумай сам. Усыпи, подложи ему
девку… разберись с этим.
— Как прикажете, государь. —
склонившись проговорил глава тайной полиции.
— Что у тебя? — заметив, как хмурится
и мнется с ноги на ногу тесть спросил Петр. Вернувшийся в статус
главы жандармерии Василий Михайлович Долгорукий нахмурился еще
больше, но ступив на шаг вперед положил на стол императора папку.
Открыв её, Петр несколько секунд смотрел на фотографии, пока не
увидел дату.
— Если это шутка, то плохая. —
проговорил государь, повернув папку, содержимым к министрам, и все
увидели улыбающегося Александра Суворова, рядом со всем известной
княжной на балу. Вот только… дата была сегодняшняя, бал проходил в
Петрограде, и это шло вразрез со словами Багратиона.