Мох, веточки, опавшие листья, кусочки
древесной коры, трава и даже растущий поблизости кустарник потеряли
форму, осыпаясь в виде бурого порошка. Смешиваясь с влагой в почве,
он принял вид пластичной субстанции, которая разогревалась,
пузырилась и текла, постепенно образуя контур лежащей на земле
человеческой фигуры.
Однако, таинственный
биотехнологический процесс вскоре пошел на убыль. Нескольких,
принесенных ураганом капсул с маркировкой «нанотекс» оказалось
недостаточно и результат их усилий был, мягко говоря,
сомнительным.
К вечеру следующего дня на прогалине
лежало уродливое человеческое подобие. Его кожа выглядела бледной,
местами зияла прорехами, сквозь которые виднелись мускулы.
Существо, кем бы оно ни было,
выглядело нефункциональным, а уж тем более – нежизнеспособным.
Однако, вопреки законам живой
природы, жутковатое человеческое подобие сначала конвульсивно
вздрогнуло, открыло глаза, а затем попыталось встать, ухватившись
рукой за ветку поваленного бурей дерева.
Неизвестная точка
пространства…
Он долго брел, не разбирая дороги, не
ведая смысла своего существования. Устав, ложился на землю и
засыпал. Мучимый жаждой пил воду из луж. Испытывая голод ел все,
что подвернется под руку, словно безумец.
Так продолжалось много дней. Он жил
вопреки всему. Движения, поначалу вялые и бестолковые, постепенно
приобрели координацию, мышцы слегка окрепли, да и облик
преобразился: однажды, когда он уснул, загадочный процесс
повторился вновь. Сквозь его кожу выдавило дымку серебристых
частиц, которые, захватив окружающую органику, сформировали
недостающие анатомические черты.
Теперь он стал похож на крайне
изможденного молодого человека, но на этом сходство заканчивалось.
Ему недоставало главного: осознания факта собственного бытия,
поэтому бесцельное путешествие продолжалось. Вскоре он забрел в
топи и едва не сгинул в трясине. Болото схватило цепко, жадно
потащило вглубь, но, когда мутная жижа уже добралась до подбородка,
он словно бы очнулся. Взгляд неожиданно обрел осмысленность. С
поистине нечеловеческой силой, выдающей желание жить, он сумел
выпростать руку, дрожащими от напряжения пальцами дотянулся до
растущего на кочке деревца, ухватился за него и молча, стиснув
зубы, начал медленно, сантиметр за сантиметром подтягиваться,
выбираясь из трясины.