Это событие стало поворотным.
Проснувшаяся воля к жизни, несомненно, повлияла на многое. Через
несколько часов, выбравшись на небольшой, затерянный среди болот
остров, он потерял сознание, а когда очнулся, его взгляд
по-прежнему хранил лихорадочную искорку некоей осмысленности.
Мир воспринимался тускло. Виной была
крайняя степень усталости. С трудом встав на ноги, он осмотрелся,
не понимая, как оказался здесь?
Память зияла пропастью пустоты. Был
лишь миг настоящего.
Холодно…
Нагой, измазанный болотной тиной, он
с трудом вскарабкался по косогору, оступился, скатился в какую-то
узкую промоину и на некоторое время затих.
«Кто я?»
Звенящая пустота не давала ответа.
Метнулась и погасла, разлетаясь брызгами мимолетных событий,
короткая вспышка воспоминаний, но хаотичные образы быстро растаяли,
не дав возможности что-то понять.
Он с трудом привстал, цепляясь руками
за корни.
Дышалось тяжело. Промоина оказалась
старым ходом сообщения. Некоторые понятия возникали сами по себе,
словно из ниоткуда.
Он видел обрывки маскирующей сети,
понимал, что где-то поблизости можно найти помощь, но наитие
подвело. Оплывшая, извилистая траншея провела его по периметру
лесного холма. Пришлось выбираться наверх и продираться напрямик
сквозь заросли кустарника.
Вскоре растительность измельчала, а
затем и вовсе исчезла. Начался трещиноватый, нагретый солнцем
бетон. Во многих местах виднелись неглубокие воронки и круговые
подпалины. В центре располагался пруд с дождевой водой, из которой
торчали обломки непонятной конструкции.
«Затопленная позиция импульсного
орудия…»
Словосочетание не несло смысла. Но
ведь оно что-то означает? Я его знаю? Или знал раньше?
Память глухо молчала.
* * *
Возвышенность посреди болот послужила
хорошим временным пристанищем. С тех пор, как в нем очнулась искра
самосознания, мир значительно усложнился. Простые потребности
приобрели важность и смысл. Теперь он остерегался есть, что попало
или пить грязную воду, вооружился обрезком ржавой арматуры, а из
куска рваного камуфляжа, найденного на дне оплывшей траншеи, сделал
себе набедренную повязку.
К счастью, вопрос пропитания решился
довольно просто. На склонах холма обильно росли ягоды, а из
обнажившегося в результате оползня слоистого известнякового выступа
бил родник.
Несколько дней он восстанавливал силы
и исследовал старую систему укреплений в тщетной попытке вернуть
память о прошлом, понять кем он был раньше?