«Вон, твой дружок со среднего ряда пришёл на урок не
подготовленным и за пять минут выучил стих подлиннее. Четко и с
интонацией рассказал», — качал головой Аарон, смотря, как стоял
Григорий с опущенной головой, не способный вымолвить последние три
строки «Узника». Обычно Аарон старался не иметь никаких дел с
идиотами или глупцами, ибо пользы в этом никакой для себя не видел.
Напротив, он полагал, что те своими идиотизмом могли заразить его
здравые мысли, но, к сожалению, жизнь Григория была тесно
переплетена со снами Аарона, просто игнорировать, уйти или заткнуть
его он не мог, а потому приходилось страдать.
— Плохо, Ланцов, едва на тройку тянет, садись, — и началась
худшая часть урока литературы — совместное чтение отрывка из
художественного произведения.
Аарону, на самом деле, нравилось читать эти художественные
книги, однако проблема была в том, что в классе читалась именно
часть книги, остальное задавалось на дом, а Григорий у себя дома ни
одну книгу обычно не открывал. Вот и выходило, что Аарон знал
начало всех пройденных произведений, но никак не целиком, и это его
бесило больше всего. Произведения именитых русских авторов, увы, в
хогвартской библиотеке не имелись, на обращенный вопрос о всяких
Толстых, Тургеневых или каких-то ещё писателей миссис Пинс лишь
беспомощно пожимала плечами.
«Родион убил бабульку топором, отлично, а что дальше? Григорий,
тварь ты этакая дрожащая, дочитай наконец-то ты эту книгу, или я
найду способ задушить тебя во сне», — к сожалению, никто в этом сне
его не видел и не слышал, да и сам Аарон повлиять на эти сны никак
не мог. Видел то, что видел Григорий, и мог чувствовать лишь то,
что он физически ощущал. В какой-то момент сон начал темнеть, а
Аарон ни с того ни с сего зашёлся кашлем.
Сигналы тела начали доходить до его мозга, и первым делом он
решил устранить источник, создающий ему столь дикий дискомфорт.
***
Мадам Помфри, что поила спящего пациента из небольшой склянки,
содержащей общеукрепляющее зелье, обнаружив, как резко сжали её
запястье, вздрогнула и чуть не проронила сосуд. Подняв взгляд с
горловины склянки повыше, она встретилась с ясным острым взглядом,
что перил её с не скрытым недовольством.
«Так быстро пришёл в себя?» — удивилась целительница, оттягивая
медленно склянку назад. Хват вокруг её запястья ослаб, и Аарон,
приняв полусидящее положение, коротким взглядом окинул лазарет,
чтобы следом вновь уставиться на мадам Помфри.