Аарон, конечно, не хотел уподобляться аристократам, так как сам им
не являлся, да и особого желания им становиться у него не было.
Сила — вот к чему он стремился, неважно, какой жест сделает сильный
человек, потому что в любом случае, что бы он не имел в виду,
наверняка это просто другие неправильно поняли его, ибо они слишком
далеки, чтобы поспевать за мудростью сильного.
Однако сейчас он и сила были понятиями довольно далекими друг от
друга, оттого он всё же решил освоить все эти аристократические
примочки, как минимум чтобы не казаться идиотом.
Сила — это власть, сила — это деньги, сила — это свобода. Полная
свобода действий, вот что он так жела. Если спросить Аарона, кто
был самым свободным человеком в Англии, то он бы тут же указал
пальцем на директора, почему же? Потому что он самый сильный, по
крайней мере в Европе, если верить книгам из библиотеки, хотя Аарон
считал, что обязательно нашлись бы люди и посильнее, просто они
предпочитали не афишировать свою личность.
Джейкоб и Майкл, как люди наиболее часто контактирующие с Аароном,
первые начали замечать в нем изменения. До нового года Аарон
казался им необычным, тихим, одаренным и возможно даже
таинственным, сейчас же с каждым днем они начали чувствовать от
него некоторую… ауру? Сложно было описать, что они видели, просто
по сравнению с ним другие их однокурсники начали им казаться
неуклюжими, простыми. Сидя рядом с Аароном, они начали неосознанно
выпрямлять спину, каждое его движение за столом казалось
правильным. Что тут уж говорить, если даже Майкл начал
присматриваться к тому, как Аарон ест, повторяя за ним движения,
потому что… они просто казались правильными. Это как будто вы всю
жизнь с трудом открывали замок двери ключом, а оказалось, что нужно
было просто слегка придавить дверь в дверную рамку, и тогда ключ
легко закрутится. Больше всего эти изменения заметили студенты из
чистокровных семей и, в частности, дети из родовитых семей,
некоторым эти изменения в Аароне показались забавными, вторые
презрительно кривились, третье мысленно хвалили, правда ни первые,
ни вторые и ни третьи ещё не подозревали, что уже через несколько
лет на фоне Аарона они сами будут казаться дикарями.
Беллатриса, также заметившая изменения в Аароне, про себя лишь
хмыкнула.