Картинки получались такие же рваные, как и музыка, но глядя на них и слушая запись, я получал четкую общую картину своего внутреннего состояния. Мое существо наполнялось полнотой чего-то определенного, но воздушного. Казалось, я становился невесомым, хотелось летать.
Но когда я показал свое творчество маме, она погладила меня по голове, поцеловала в макушку и привлекла к своему теплому родному телу.
– Дорогой, это прекрасно, – сказала она, – но ты слишком быстро развиваешься, тебе следует чаще отдыхать.
* * *
В маме боролись два человека: одному нравилось, что я сумел сделать, а другой беспокоился о моем здоровье. Вот почему, решил я, родные не могут быть учителями. Их останавливает любовь к своим детям там, где нужно погонять плеткой.
Я сразу понял, что мать будет всегда беспокоиться не о моем творчестве, которое она уже давно в своем воображении развила до окончательного, а о моем здоровье, которое было, надо сказать, не очень.
Я не был хиляком, но и особым здоровьем не блистал.
С тех пор я матери старался не показывать, чем занимаюсь, хотя она и без меня знала. Такие матери все знают.
Как-то я услышал разговор ночью в комнате родителей. Мама говорила, что я очень быстро развиваюсь, на фортепьяно играю программу консерватории, что у меня феноменальный слух и потрясающие руки. Но если мы не хотим Илью загубить, то надо срочно что-то делать.
– А что ты можешь сделать, если сама начала его обучать игре на фортепьяно? Ты ведь хотела им гордиться, что естественно, а теперь даешь задний ход?
Если у нас родился талантливый ребенок, то пусть им и будет, разве плохо быть талантом, ты ведь сама некогда подавала надежды, у тебя огромный пианистический талант, разве я не потому в тебя влюбился? Помнишь, на том концерте в пионерлагере, в котором ты играла Шопена? Если бы ты меня так не поразила своей игрой, я бы тобой не заинтересовался, а я заинтересовался.
– Ты очень глупый, Георг, – сказала мама, – я тебе говорю о реальной опасности, мы можем потерять сына. Талант не только создает, но и разрушает. Поверь мне, я живу в этом мире, да и ты ведь не просто так живешь. Вон твои мосты, да что там говорить!?
Вот именно, сказал я себе, что там говорить. Они меня создали и хотят руководить мною до конца. Но вот наша кошка обрюхатилась. Единственный раз мы выпустили ее во двор пощипать травку, а она занялась чисто кошачьим делом.