Отсутствие различения между внешним и внутренним пространствами человека – качество, характерное для нуль-мерного этапа развития человека, близко описанной Грофом специфике внутриутробного состояния эмбриона. В подтверждение сказанного добавим, что ближняя зона нередко ассоциируется с маткой, матерью-родиной, а выход человека за ее пределы на следующем этапе развития – с его вторым, личностным рождением.
Второй этап. Вторая перинатальная матрица (БПМ-2) в периодизации С. Грофа соответствует началу биологического рождения человека. «Символическим спутником начала родов служит переживание космической поглощенности, – пишет С. Гроф в этой связи. – Оно состоит в непреодолимых ощущениях возрастающей тревоги и в осознании надвигающейся смертельной опасности. Источник опасности ясно определить невозможно, и индивид склонен интерпретировать окружающий мир в свете параноидальных представлений. Очень характерны для этой стадии переживания трехмерной спирали, воронки или водоворота, неумолимо затягивающих в центр. Эквивалентом такого сокрушительного вихря является опыт, в котором человек чувствует, как его пожирает страшное чудовище – например, гигантский дракон, левиафан, питон, крокодил или кит»[105].
На этой стадии переживания образы могут заимствоваться с более высоких уровней бытия, когда поглощаемым оказываются весь мир или космос.
Для начала этой матрицы характерной оказывается еще одна группа образов, объединяемых темой схождения в глубины подземного мира, в царство мертвых или ад. Тем самым реализуется общий мотив мифологических повествований о странствиях героя, как их описывал Дж. Кемпбелл[106]. Идея «пути» акцентируется архетипическими фигурами, с которыми происходит идентификация на этом этапе рождения. Среди таких образов встречаются Вечный Жид, Агасфер, Летучий Голландец, Сизиф, Тантал и Прометей – персонажи, большинство из которых были скитальцами, «вечными странниками». Гроф отмечает, что, находясь под влиянием этой матрицы, индивид избирательно слеп ко всему положительному в своем существовании и в мире. Среди стандартных компонентов этой матрицы – мучительные ощущения метафизического одиночества, беспомощность, безнадежность, неполноценность, экзистенциальное отчаяние и вина.
В связи с БПМ-2 Гроф описывает еще одну группу образов, которая имеет несколько иную специфику, конфликтующую с приведенными выше, прежде всего, с образами «странствующих» персонажей. Речь идет об образах заточения, пространственного ограничения и, возникающей вследствие этого, безысходности: «Воспроизведение в памяти этой стадии рождения – одно из самых худших переживаний, которые могут быть у нас в процессе самоосвоения, включающего холотропные состояния. Мы заперты в чудовищном клаустрофобийном кошмаре, преданы мучительной эмоциональной и физической боли и пребываем в ощущении крайней беспомощности и безнадежности, – пишет Гроф. –